О работе, которую никто не видит, и о главных людях на фестивале – рассказывает команда Moscow Salsa&Kizomba Festival.
Рассказать про фестиваль в этом году согласились сразу пятеро — Софья Филиппова, Оксана Никонова, две Ольги – Самохина и Нюшкова, — и Алексей Алексенцев.
Но с самого начала разговора стало понятно: они, прежде всего, – общее целое. Отвечать на вопросы друг за друга и хором, вместе переживать и вспоминать моменты прошлого – в этой компании нормально.
Ольга Самохина: фестиваль как кубок мира
— Ольга Самохина, вспомни, пожалуйста, когда тебя пригласили работать на фест. В первую минуту какое было ощущение?
Ольга Самохина: Ощущения вспомнить сложно… Мне кажется, фестиваль – это уже такая часть жизни, которая была со мной всегда. Хотя я здесь единственный человек – вообще не из сальсы, в жизни я занимаюсь проведением спортивных мероприятий, различных кубков мира. Но предложение поработать на фестивале зацепило сразу, захотелось вникнуть. И оказалось, что всё во многом схоже. То есть, организовать танцевальное мероприятие или спортивное – много общего.
Конкретно на Московском фестивале я занимаюсь пиаром. Пиар, соцсети… Чтобы люди узнали о нас.
— А чего ты сама не знала?
Ольга Самохина: Как танцевать (смеётся). Это я захотела сразу.
— Публика спортивных и танцевальных мероприятий чем-то различается?
Ольга Самохина: В глобальном смысле – ничем. Не важно, любят люди танцевать, заниматься спортом или ездить на машинах – это те, кто придёт на мероприятие.
Софья Филиппова: “Оболтусов у нас нет”
— Софья, ты на фестивале заведуешь волонтёрами. Сколько у тебя человек в подчинении?
Софья: От двадцати пяти до тридцати.
— Оболтусы есть?
Чей-то голос: Все! (Смех).
Софья: Нет!!! Не слушать! Оболтусов у меня нет!
— Что самое необычное приходилось делать волонтёрам за время фестиваля?
Оксана: — А можно я скажу?
Ольга Нюшкова: А я – следующая!
Софья: Так! Я беру помощь зала.
Оксана: Это когда мы в вечерних платьях прыгали через стойку гардероба и оттуда подавали всем одежду.
Ольга Нюшкова: А у меня был случай, когда принесли туфли Анаис, нужно было срочно сделать набойки. Выходной день, час до закрытия всех вообще мастерских, и кто-то из волонтёров…
Софья: Андрей.
Ольга Нюшкова: Да! В общем, в итоге он сделал так, что эти туфли ему починили.
Софья: Ну вот, топ самого необычного назвали. В общем, мы со всем справились.
А вообще круг обязанностей у волонтёров – самый широкий. И это – та работа, которую посетители вообще замечать не должны.
Всё работает на мастер-классах. Всё вовремя начинается, вовремя заканчивается. Должна вовремя появиться вода. Самое главное – вовремя найти преподавателя и убедиться, что он помнит, в каком он зале. И ещё – трудности перевода – то есть, переводчики и прочее.
— Были преподаватели, которые забыли, в каком они зале и их приходилось искать?
Софья: Практически нет. Задержка – максимум одна-две минуты. И то, что мы не выбивались из тайминга – тоже плюс фестиваля. В этом хаосе можно найти всё!
— Откуда берутся волонтёры фестиваля?
Софья: Волонтёры – это либо ученики, которых я каждый день вижу в школе, либо зарекомендовавшие себя люди. По принципу «знакомая порекомендовала хорошего переводчика и поручилась за неё». То есть, в любом случае, это кто-то заранее известный.
— А как вообще выйти на человека с предложением «не поработаешь ли ты неделю вот в таком ритме?»
Софья: Наши волонтёры – это те, кому интересны танцы. Если человеку интересно развиваться, поучаствовать в мероприятии, подходишь и просто спрашиваешь: «Ты готов? Условия такие-то. То есть, есть возможность посмотреть на фестиваль, но придётся по минимуму спать и по максимуму работать».
Как правило, отказы были, только если человека в дни фестиваля не было в городе. И потом все были в восторге. Ну, по крайней мере, мне никто не говорил о том, что они недовольны.
Алексей: Теоретически волонтёры, которые с нами работали, могли пойти на это ради экономии – всё-таки участие в фестивале стоит денег, а волонтёры присутствуют на нём бесплатно. Но интересно, что большинство этих людей могли себе позволить билет на фестиваль, и не один.
Оксана: На самом деле у нас в волонтёрской группе очень весело – постоянно какие-то хохмы, ржач.
Алексей: Свой «семейный» юморок появляется, который потом живёт и дальше. Лично для меня самая дорогая фотка – это когда мы сидим…
Несколько голосов хором: …на гардеробе!
— То есть, волонтёры во время феста – это такая особая форма сознания, особая атмосфера?
Алексей: Волонтёры – это люди, руками которых сделан фест. То есть, мы его готовим, а волонтёры его реально делают руками. На них лежит всё.
Открыты залы? – волонтёры. Где-то что-то сломалось – сказать технической группе – волонтёры. Пронести табличку «Десять минут» — волонтёры. И даже не просто пронести. Потому что преподаватели все увлечённые, и, если им не показать, что время заканчивается, а они не отмахнут, что увидели, — сместится сетка расписания.
Сместится сетка расписания – все спят меньше, а я нервничаю.
(Общий смех).
Оксана Никонова и главные люди на фестивале
— Оксана, а какой самый необычный вопрос люди задавали по телефону?
Оксана: Не скажу. Вдруг человек сейчас увидит, узнает себя и расстроится.
А вообще моя работа на фестивале начинается примерно с ноября. Я общаюсь с нашими гостями по телефону и мейлу, регистрирую всех, кто оплатил участие заранее. Помогаю разобраться в разных вопросах — как купить, где посмотреть, где жить, как получить билет.
Есть гости из которые боятся что их уровень танцевания не слишком высок и им будет сложно на классах — объясняю, что есть классы любого уровня, и атмосфера на фестивале очень дружелюбная.
В дни конгресса я всегда с нашими волонтерами на стойке регистрации. Мы встречаем гостей, помогаем сориентироваться, где и что, по мере возможности, разбираемся в разных ситуациях.
Помню, у молодого человека порвались брюки – мы срочно искали булавку. У кого-то были проблемы с банкоматом – мы искали персонал и объясняли. В общем, вся наша работа – это работа с гостями, чтобы не было проблем и им не приходилось ждать.
— То есть, комфорт обеспечивается вплоть до таких мелочей?
Алексей: Да, у нас во главу угла ставятся гости. Даже не артисты. То есть, мы делаем всё, чтобы артистам было хорошо. Но что девочки на ресепшн, что волонтёры делают всё именно для гостей.
Я много поездил по нашим фестивалям – такой работы нет нигде. Как будет дальше, я не знаю, но три прошедших года показали: это была самая мощная работа, потому что волонтёры полностью понимали, что они делают. Если они где-то не понимали, то старшие по группам им вдумчиво объясняли. И гости замечали волонтёров только в положительном смысле. То есть, даже если они спросили то, чего волонтёры не знали, ответ находился в самое короткое время.
Я делаю много мероприятий, и есть показатель: если с утра я могу не приходить к началу, — это серьёзный плюс для команды, которая работает. Обычно я стараюсь контролировать всё от начала до конца, но здесь я мог с утра не приходить.
Оксана: Мы сами открывали классы, заносили туда воду, и Алексей мог выспаться, потому что все спали по два-три часа.
Ольга Нюшкова: о “Ревизорро”, “ломе с бантиком” и вечной дружбе сальсы с кизомбой
— Ох, чувствую я, были всё-таки тонкости в работе с иностранцами…
Ольга Нюшкова: Ну, было дело, два года назад пришлось снимать «Ла Максиму» со сцены.
Они подзадержались с концертом, вошли в раж: играли, пели и, по-моему, вообще забыли, что у них самолёт. А я прыгала под сценой, семафорила и пыталась дать понять их лидеру, что им пора заканчивать.
Представьте: они ещё играют, чемоданы не собраны, а им, условно говоря, через десять минут выезжать в аэропорт. В итоге с горем пополам мы их сняли.
Оксана: А потом ещё ловили под сценой.
Ольга Нюшкова: Да, они тут же, как тараканы, разбрелись по всему залу. Мы их собрали, посчитали по головам. Только отвернулись – двое отбилось, трое оставшихся долго собирали чемоданы.
И так – всё время: ты стоишь – вот их пятеро. Только отвернулся – уже трое, причём эти трое не знают, где остальные двое.
(Постепенно нарастает общий хохот, видимо, народ по ходу вспомнил что-то ещё).
Но всё закончилось хорошо!
— Учитывая количество музыкантов, я уже просто боюсь спрашивать, что было в прошлом году с «Тромборангой».
Ольга Нюшкова: С «Тромборангой» как раз вообще никаких проблем не было. Я от них в полнейшем восторге, очень профессиональные, очень контактные. Менеджер у них – огромный молодец. И ещё они уезжали спустя достаточно долгое время после концерта, чуть ли не в понедельник.
— Такой опыт работы с людьми откуда приобретён?
Ольга Нюшкова: Ну, я часто езжу по зарубежным фестам. Поэтому хорошо знаю многих артистов – кого-то лично, кого-то визуально. Общаться приходится много.
— Как состоялось приглашение в команду?
Ольга Нюшкова: Начну с самого начала. В 2014 году приезжаю я на фестиваль в Канны. И вижу ролл-ап Московского фестиваля. Начинаю писать знакомым: «Вы в курсе вообще, что в Москве есть фестиваль?» — Никто ничего не знает.
Организатора Каннского фестиваля я знала. Подхожу к нему – он говорит: «Да, я знаю организатора московского фестиваля – Елену Джапаридзе. Если хочешь помогать, дам контакты, вы свяжетесь». В итоге на самом первом фестивале я успела поработать волонтёром.
Сейчас мои прямые обязанности – это подбор артистов. Конечно, всё это согласовано со всей командой. В этом году включение в line-up делалось на основе выводов о популярности данного артиста на территории Российской Федерации.
Чей-то голос: И вменяемости.
— Есть люди, с которыми зареклись работать?
Алексей: Да. Но называть мы их не будем. У людей должна быть возможность поработать где-то ещё.
— Что должен натворить человек, чтобы вы отказались с ним сотрудничать?
Алексей: Он должен быть очень ненадёжным. Очень.
То, что, допустим, его искали перед классами, или понравилась девушка и он просто с ней разговаривал и из-за этого опоздал на самолёт – это в данном случае нормальная ситуация. Но вот если он что-то сказал и не сделал – вот это уже серьёзно останавливает нас от работы.
— Когда начинается отбор артистов на следующий фест?
Ольга Нюшкова: Сразу по окончании предыдущего или даже во время.
Алексей: А иногда и до. «Вот этого надо взять в следующий раз».
Ольга Нюшкова: Просто в какой-то момент мы не были уверены, что следующий фест состоится, поэтому артистов отбирали летом и немножко осенью.
— Вот приехали артисты. Кто-то обнимается друг с другом – они только что виделись на другом фесте. Кто-то вообще друг с другом не общается. Языки разные, люди разные… Как их тут же организовать, ввести в курс дела?
Ольга Нюшкова: Во-первых, раздаётся на бумаге расписание, чтобы каждый артист чётко знал, в какое время где он должен быть.
Алексей: Причём неоднократно: сначала в почту, потом на бумаге…
Ольга Нюшкова: Да, этим я, собственно, и занимаюсь. Когда они приезжают, им это в очередной раз выдаётся.
— Под роспись?
Ольга Нюшкова: Да, практически кровью (смеётся). И дальше начинается жёсткий контроль – при необходимости, звонки в номера и так далее.
Алексей: Я вот вообще предлагаю Нюшковой сделать эмблему: лом с бантиком. (Смех).
— Насколько вижу, за время проведения фестивалей Ольга вообще побывала во всех амплуа. В ролике с рекламой гостиничных номеров снималась, почти в образе Лены Летучей.
Ольга Нюшкова: Мы именно и хотели, чтобы этот ролик смотрелся как что-то похожее на «Ревизорро». В итоге всё, конечно, получилось совсем не так.
Как я оказалась в ролике? Ну, нужно было кого-то там снять – чтобы кто-то прошёлся по номеру, всё проверил… За основу действительно взяли «Ревизорро», потому что подумали, что зритель поймёт аллюзию. А героиню выбирать было особо не из кого…
Тот самый ролик. Главная роль
— А потом ещё были фотографии на афише фестиваля…
Ольга Нюшкова: Да, у нас с Фре была полноценная фотосессия, и даже не одна. Это были сессии с фотографами прошлого и позапрошлого года – там есть снимки Маши Мосоловой, Александра Елецкого.
На самом деле всё просто – мы тщательно соблюдаем авторское право. Если какая-то фотография понравилась, для афиши её надо покупать. И поэтому мы решили сделать собственные фотографии, чтобы права принадлежали фестивалю. В этом случае можно было сделать фото с любым настроением. Поэтому было принято такое волевое решение, его согласовали с командой…
Нам нужно было два узнаваемых лица – одно из сальсы, и одно – из кизомбы. В итоге выбрали меня и Фредерико Пина. Фре – родом из Гвинеи-Бисау, много лет жил в Португалии, и уже больше десяти лет – в Москве, преподаёт кизомбу и активно помогает нам по фестивалю.
— То есть, это – не просто фото, а фотосвидетельство вечной дружбы сальсы и кизомбы?
Ольга Нюшкова: Да-да-да, что-то в этом роде… (Смеётся).
— Но ведь и афишами дело не окончилось. Был ещё выход в кокошнике на афтепати прошлого года…
Ольга Нюшкова: Вообще идея была в том, чтобы сделать максимально яркое воскресение. Сначала решили сделать “Болливуд”, потом добавили ещё несколько культур. Ну, и как мы могли обойтись без русских народных танцев? Никак!
А у меня в прошлом были русские народные танцы, на сцене и во всех видах. Ну, вот, и пришлось…
— Как вам вообще удалось так завести иностранных инструкторов? Супер-Марио фотографировался в ушанке, кто-то ещё — в кокошниках, народ начинал готовится к баттлу и объяснять друг другу движения, едва только они сходили со сцены… Как?
Ольга Нюшкова: По-моему, инструкторам просто было у нас хорошо. Подобрался состав людей, которые между собой очень дружны, и им нравилось проводить время друг с другом — они же обедают вместе, куда-то вместе ходят.
Вообще, когда подбираешь артистов, это надо учитывать — общий настрой, особенности характера. Иногда, когда видишь человека, сразу понимаешь, с кем он будет общаться, а с кем не будет.
Потом по фотографиям я видела, что преподаватели ходили друг к другу на мастер-классы и помогали, хотя мы им за это не доплачивали. Лично у меня было ощущение, что они просто так отдыхали, для них это было скорее — приятное времяпрепровождение. Ну, а в воскресение случился апогей всего этого кайфа.
Хотя вообще я должна сказать, что для некоторых баттл изначально был стрессом. То есть, многие артисты в принципе не соглашаются во время фестивалей участвовать в баттлах: “Вот, у нас есть мастер-классы и шоу — остальное, пожалуйста, мимо”.
Пришлось поуговаривать. Вообще всех предупреждали заранее, но не совсем все отнеслись к этой просьбе серьёзно. Но всё разрешили. И вообще — всё получилось, что называется все карты сошлись. Получится ли так же здорово в этом году, — не знаю. Создание фестивалей — это же творчество.
Про команду и прапорщика
Ольга Самохина: Вообще наша команда в том виде, в котором она сейчас есть, сложилась в позапрошлом году.
(Ольга Нюшкова бросает на Ольгу Самохину укоризненный взгляд).
Ольга Самохина: Ой, прости. Мне казалось… Разве ты это уже не говорила?..
(Общий хохот).
— С тех пор были какие-то замены?
Ольга Нюшкова: Год назад у нас сменился иностранный партнёр. Ну, не сработались.
Алексей: Вообще если мы берём человека в команду, у него уже есть какая-то история. Людей совсем со стороны на данном этапе у нас нет.
И ничьи просто рекомендации не помогут. Даже когда мы берём людей на какие-то не очень важные позиции, всегда предварительно встречаемся глаза в глаза. И все это поддерживают.
На данный момент команда очень равновесная. Наш руководитель — Елена Джапаридзе, которая на самом деле – идеолог проекта и широченной души человек. Я – в роли пессимиста и прапорщика. Девчонки, которые всё делают. По-моему – нормальная команда. (Смеётся).
— Прапорщик – это кто?
Алексей: Это всё, но ничего. То есть, если всё работает, то прапорщика никто не видит.
— То есть, прапорщик включается, только если не работает?
Алексей: Нет, он всё время бдит.
— Методы воздействия на команду?
Алексей: Воздействие не требуется. Достаточно донести информацию до человека, ответственного за фронт работ. Именно поэтому команда равновесная. Потому что в неравновесной всех надо либо пинать, либо строить, либо как-то воздействовать.
— А как распределяются обязанности?
Алексей: Перекрёстно, очень сложно. На самом деле, если кто-то выйдет из команды, у нас все могут его прикрыть. Но сейчас, как показала практика, прикрывать никого не надо.
Все растут. В позапрошлом году, как уже было сказано, Ольга освещала своим светлым взглядом тёмные переходы в поисках разбегающихся артистов, сейчас она – составляет лайн-ап.
Девчонки на самом деле железные по психике. Потому что я бы, наверное, не смог так спокойно и такое долгое время общаться с этими людьми. Я потому так спокойно и общаюсь, что девчонки есть.
— А что делать, если понятно: кому-то из команды срочно нужна реабилитация?
Оксана: Ну, если только выспаться.
Ольга Нюшкова: А мне шею Лёша вправлял как-то…
Оксана: Ну, или пошутить, когда понимаешь, что человек уже в напряге. Пошутили — он расслабился и пошёл работать дальше.
— Ты как-то обещала сказать, как у тебя получается сохранять спокойствие в любой стрессовой ситуации.
Оксана: Стресса как такового нет, есть усталость, но ее по полной ощущаешь в последние несколько часов в воскресенье. Афтепати я всегда пропускаю. (Смеется).
Ольга Самохина: Ещё мне кажется, что сам фестиваль заряжает. Он – как наркотик, что ли. То есть, достаточно спать очень маленькое время – и всё равно быть всё время будто под каким-то допингом.
Алексей: И ещё важно – у нас ни команда, ни волонтёры не квасят.
Софья: Только в конце.
Алексей: В конце – это другое дело.
Оксана: А ещё у меня всегда есть шоколадка. Даже Елене иногда… Смотришь, проходит Елена с говорящими глазами. Спрашиваешь: «Шоколадку?»
Алексей: Елена вообще нас поддержала. Как-то в субботу она приволокла целую сумку с домашней едой, саморучно сделанной. Поток гостей закончился – и команда потихонечку сбежалась на ресепшн.
То есть, команда друг друга поддерживает.
Как сделать фест, или Волшебство возникает незаметно
— Из каких вообще моментов состоит работа на фесте? Потому что пришёл человек – ему клёво. А что было для этого сделано, он не увидел и не понял.
Алексей: И это самое главное! Если он понял, что именно клёво, значит мы где-то перекосили.
— В смысле?
Оксана: Человек пришёл, ему тут же надели браслет, он поднялся, взял бокал вина в баре, прошёл в зал, тут же началось какое-то действо, он вышел в фойе, потанцевал, потом сел в такси, доехал домой и сказал: «Обалдеть!..»
Ольга Нюшкова: На эту атмосферу мы и работаем! Это – именно то впечатление, которое должно быть таким вот ровным.
— То есть, «волшебство возникает незаметно»?
Алексей: Ну, если хорошее впечатление возникает только из-за того, что фестиваль проходит в одном из самых шикарных залов города… Несмотря на то, что это дорого, — это дешёвые понты.
Оксана: Если при этом людей перед началом промариновали два часа на улице, потому что, например, не готов звук или кто-то не успел приехать.
Алексей: Ещё наши гости отличаются тем, что очень серьёзно поддерживают дресс-код. И нам как организаторам это очень приятно и важно.
Потому что мы, организаторы и то, что мы придумываем, — это основа, волонтёры её воплощают в жизнь. Но саму атмосферу фестиваля делают артисты и гости — то, как гости отвечают артистам и на наши задумки.
— Получается social – «сам пришёл, сам повеселился»?
Алексей: Ну, у нас есть вариант «развлеките меня» — гала-концерт с экранами, светом, прекрасным звуком. И можно сесть нога на ногу – «развлеките меня». Но это – очень небольшая часть от феста.
И надо, наверное, особо упомянуть те русские команды, которые у нас выступали. В прошлом году на концерте в перебивках у нас выступали «Mambotime»,ещё были SDS и 2mambo. Они и в этом году работают с фестивалем.
Понятно, что вокруг иностранных инструкторов чуть больше работы и чуть больше пиетета – это гости. А наши ребята выкладываются так, что на них не отвлекаешься вообще, и это – очень серьёзная поддержка.
Ольга Самохина: И мы очень дорожим концепцией «one place». То есть, у нас всё в одном месте – и классы, и проживание, и вечеринки.
Алексей: Ещё немаловажная часть – наше техническое обеспечение. Конечно, есть технический персонал от площадки, но есть ещё и наши партнёры “Angel music”, которые делают с нами фестиваль все годы. Это – люди, которые реально живут на работе. С ними любые заминки – а они бывают, это техника, это не люди – решаются в один момент. Даже если из кто-то диджеев что-то спалил…
(Общий смех).
Оксана: …что, в принципе, невозможно…
Алексей: …ну, бывает. Увлеклись работой люди. Но всё заменяется тут же.
И мы к ним относимся даже не как к бизнес-партнёрам, хотя это, конечно, бизнес. Но мы можем назвать их друзьями.
Кстати, надо ещё упомянуть генерального спонсора — второй год с фестивалем работает “Альфа-страхование”. Мы очень им благодарны. Без спонсора фестиваль такого масштаба на такой площадке был бы просто невозможен.
— Прозвучало слово «бизнес». Насколько всё это бизнес вообще? Или что это?
Алексей: Оооо, это очень сложно! Бизнесом это точно назвать нельзя! (Общий хохот).
Назвать это благотворительностью, — наверное, нет. Это жизнь, скорее всего.
Читайте также Интервью Елены Джапаридзе
