Елена Джапаридзе: «Я боялась только одного – фестиваля».

Ровно месяц отделяет нас от большого московского события – майского Moscow Salsa&Kizomba Festival. Как организовать фестиваль в Москве, не имея совершенно никакого опыта? Что заставляет людей работать в ситуации, когда несколько фестивалей закрылись? А также кратко о том, как сделать фест, какие проблемы приходится решать и кто от этого выигрывает. Рассказывает директор Moscow Salsa&Kizomba Festival Елена Джапаридзе.

 — Как вообще танцы появились в Вашей жизни?

— Эта история началась года три назад. У нас в семье есть традиция: на семейные праздники мы готовим выступления. Вместе с подружками решили записать песню и отрепетировать какие-то общие движения. Начали брать уроки танцев.

Номер мы поставили, а танцы я после бросать не стала, продолжала заниматься для себя. Потом поехала на стажировку во Францию. Там нашла местного тренера, а он оказался организатором Каннского сальса-фестиваля.

Он пригласил меня на фестиваль, я посмотрела, как это всё происходит. Мне очень понравилось, потому что подобного я до того нигде не видела. Много людей разных возрастов, разного уровня подготовки, доброжелательные, воодушевленные!  Море позитива, все такие счастливые!

Потом зашла на сайт с расписанием международных фестивалей – и в Москве ничего не нашла! Это было в 2013 году весной, до того, как появились Timbafest и Kizzafro. Первый Timbafest в это время уже готовился, но я об этом ничего не знала.

Подумала: «А почему бы не организовать такое у нас?» Тем более, тренер, с которым я занималась,  предложил подобрать артистов, связался с ними, и они с удовольствием согласились.

Вернулась в Москву с пониманием, что отступать нельзя. Не было ни опыта, ни зала – ничего. Единственное, что было, – даты, которые мы согласовали с артистами. И  год в запасе.

— Как в Москве, не зная никого и ничего в этой области, сделать фестиваль? Это ведь сумасшедшая смелость.

— Ну, на самом деле я уже была знакома с Евгением Папунаишвили и Ириной Агалецкой, моими партнерами по школе танцев. Пришла к ним с этой идеей.   Сразу нашла понимание и поддержку. Когда хотелось упасть духом, они говорили: «Все будет круто», и всегда были рядом.

Было очевидно,  что надо  обязательно найти кого-то, кому этот проект может быть интересен в сальса-движении. Обратилась к  Алексею Алексенцеву. Очень волновалась, какая будет реакция. Благодарна, что он сказал: «Да, это интересно, давай делать». По всем вопросам советовалась с ним. Если он был с чем-то не согласен, то говорил: «Так нельзя. Нас проклянут». Звучало очень убедительно. (Смеётся).

— Страшно было?

— Страшно было очень. Я уже шучу по этому поводу… В молодости я по работе очень много ездила по стране, по всему миру, летала на вертолетах, маленьких самолетах – и ничего не боялась. Потом, когда появились дети, возникла куча фобий – даже в самолёт стало страшно заходить, боялась всего.

А когда стала работать над проектом фестиваля, все фобии ушли. Я боялась только одного – фестиваля. По сравнению с ним всё остальное казалось — не проблема и не страшно.

Боялась того, что что-то упустила, не предусмотрела, не продумала. И более всего — что не придут люди. Ведь находились и такие, кто говорил: «Отмени фестиваль. К тебе никто не придёт. Тебя никто не знает. Москва – тяжёлый город. Это никому не нужно». Иногда начинало казаться: вот сейчас вся команда поработает, всё сделает, а будет пустой зал, и придётся идти ловить людей на улице…

— А Москва – тяжёлый город?

— Думаю, что да. В силу логистики, цен, большого количества разных мероприятий… Трудно найти адекватную площадку, и все эти перемещения по городу, все далеко и дорого…

Центр международной торговли — наша площадка – удобная, роскошная, но очень дорогая! Финансово — это, наверное, самое тяжёлое бремя. Но за то она – самое лучшее место в Москве для такого мероприятия. Потому что мы поняли: место для вечеринок, мастер-классов и отель для проживания артистов и гостей должны находиться в одном месте. Потому что город огромный, пробки.

В итоге второй такой площадки я не нашла – ни по размеру, ни по техническому оснащению. Правда, есть серьёзная проблема: нужно завозить весь паркет. Накануне мероприятия на пол укладывается специальное покрытие высокого качества,  Кстати, люди за это говорили отдельное «спасибо».

И ещё ночью накануне фестиваля идут огромные монтажные работы. Поскольку у нас живая музыка и шоу, в дополнение к тому, что есть в ЦМТ, мы заказываем звуковое, световое оборудование,  музыкальные инструменты, монтируется сцена, подиумы.

— А что можно сказать о московской публике?

— Публика у нас  — замечательная! Наши гости – это не только москвичи. Мне очень приятно, что у нас было много людей из других городов. Москва не так активно пришла, но это обычная практика для всех фестивалей: больше приезжих гостей, чем местных жителей.

Конечно, в первый год не было так много гостей, как хотелось бы, и это понятно. Можно очень красиво все расписать на сайте, на страницах в соцсетях, но доверие надо завоевать.

Знающие люди тоже говорили мне, что первый год – это только раскрутка, пока кто-то о тебе узнает, кто-то придет и расскажет потом своим знакомым. Второй год побольше, потом третий; а реально рассчитывать на что-то можно с четвёртого, с пятого года. Это – объективная сторона процесса.

— То есть, сейчас есть намерения – на достаточно далёкую перспективу? Если речь идёт о четвёртом-пятом годе…

— Уже в этом году узнаваемость фестиваля совершенно другая. И поэтому  проще привлечь участников, несмотря на кризис. Конечно, если это станет ежегодным мероприятием, у фестиваля уже будет своя аудитория.

— Вот это на самом деле – продолжение разговора про фобии и смелость. В этом году в России закрылось несколько достаточно крупных фестивалей. А Вы на этом фоне рассуждаете о четвёртом-пятом годе…

— Я – исключительно про то, что в этом году – свои сложности. В прошлом году труднее было собрать аудиторию. В этом – рост цен, скачок валютных курсов, трудности с привлечением спонсоров. Рекламные бюджеты у всех урезаны, и часть людей, которые работали с нами в прошлом году, не смогли продолжить…

Очень приятно, что наш главный партнер «АльфаСтрахование» снова нас  поддержал. В прошлом году они в нас поверили, и теперь тоже с самого начала подтвердили, что будут с нами сотрудничать. И второй крупный партнер в этом году , которому мы очень рады,  – банк «Петрокоммерц».

Хотя, в целом, ситуация со партнерами в этом году хуже. А вытянуть такой большой проект с подобной площадкой в Москве на одних билетах – невозможно. Либо надо уходить в какое-то более скромное место…

— А опыт каких-то других фестивалей вы пытались анализировать?

— Конечно. Я  была на фестивалях в Питере, Каннах и Берлине и на Timbafest в Москве. Это немного, но у меня же есть партнёры, которые разбираются в специфике социальных танцев. Я отвечаю за общую концепцию, сценарий, финансирование, координацию. А то, в чём плохо разбираюсь, доверяю партнерам и стараюсь не вмешиваться.

В этом году программу мастер-классов готовил диджей Mauri, он сам – организатор ежегодного фестиваля в Амстердаме. В прошлом году за подбор артистов и расписание уроков отвечал  организатор  Каннского фестиваля.

Кроме того, если возникали вопросы, даже такие примитивные, вроде: «Какое покрытие сделать на сцену, чтобы не было скользко?» —  я обращалась к руководителям школ. И все всегда подсказывали, помогали.

В целом, если бы не кризис и не ситуация со спонсорами, в  этом году можно было бы ждать, что мы выйдем в ноль. В первый год уход в минус – это ожидаемо. Но дальше пришёл кризис, которого никто не ждал… В общем, я понимаю, что в этом году, нам будет трудно окупиться.

А дальше будем анализировать.

— И всё-таки…почему вы не закрылись, не отказались?

— Сейчас, когда мы уже в процессе — объявили фестиваль, продаем билеты, пригласили артистов, гостей, взяли обязательства перед партнерами – понятно, что мы будем идти до конца, чего бы нам это ни стоило.

Обязательства перед людьми  — это сейчас самый главный драйв, а не моя любовь к танцам или что-то еще. Просто выполнить то, что обещала – перед гостями, партнерами, артистами и, конечно,  своей командой.

— В прошлом году что было самое неожиданное?

— На самом деле подготовка для меня была настолько трудная, что до последнего момента не верилось, что все получится: все артисты приедут, получат визы, не опоздают на самолет, ничего не перепутают; что мы сами не упустим что-то важное в организации. И главная неожиданность для меня была: всё прошло очень гладко.

И, если оставить в стороне финансовую сторону, самое сложное для меня в этой работе,  – то, что я перфекционист.  Люблю всё четко планировать и делать заранее. Будь моя воля, у меня всё было бы готово и артисты сидели бы с визами на чемоданах в аэропорту ещё за полгода.

Но артисты – это такая категория творческих людей… Я не хочу сказать, что они необязательные; у них – совершенно другой ритм жизни. Они каждую неделю работают в разных уголках мира. Очень заняты и востребованы. И, в первую очередь, думают о своём графике и о том, что они должны делать в ближайшей перспективе.

«Ну, сейчас, мы туда съездим, сюда съездим, потом пойдём получать визу» И таких моментов – очень много. И «построить» их раньше – просто не в моих силах! Но я понимаю, что для этой среды это, в принципе, нормально. Может быть, они даже обижаются, что я на них постоянно давлю.

И вот это – тяжело: тебя могут подвести в последний момент, а для других людей ответственность вся на тебе. И ничего поделать с этим нельзя. Все организаторы в таких же условиях.

Я слышала, на других фестивалях бывало: артист не успел получить визу или опоздал на самолёт. А у нас в том году артистов было больше шестидесяти человек. И иногда казалось: если приедет половина – уже хорошо. Но когда приехали все! – это было удивительно.

Помимо слаженной и самоотверженной работы всей команды была, конечно, некоторая доля везения. Потому что ни один человек из нас фестивали такого масштаба с привлечением иностранных артистов  не делал.

— А в чём особенность Moscow Salsa&Kizomba Fest? Чем он не похож на другие?

— Каждый фестиваль имеет свое неповторимое лицо, отражает вкусы и видение организаторов. По сравнению с другими московскими – мы пытаемся охватить большее число направлений. Может быть, у нас нет такой глубины, как на других узко специализированных фестивалях, зато есть разнообразие жанров – это и сальса, и бачата, и кизомба.

 

Ещё одна особенность – живая музыка. В прошлом году мы привозили сальса-коллектив из Нью-Йорка – SСC Orquesta, в этом году у нас будет оркестр из Италии La Maxima 79.  Они в первый раз едут в Россию, я знаю, что многие их ждут.

В прошлом году для любителей кизомбы выступал Mika Mendes, в этом году – Badoxa, и, ещё один коллектив с бачатой — Grupo Extra .

— Как велись переговоры и выбор артистов?

Артистов в этом году мы выбирали вместе с Андреем Корзуном и Дашей Реут. Во многом, подбор актёров определялся их предложениями.

Некоторые звезды едут к нам второй год подряд. Мне лично с прошлого года очень понравился Marco Ferrigno и его коллектив, у них фантастические шоу. Jose&Elena, молодая пара из Милана, но уже трижды чемпионы Европы и вице-чемпионы мира. Morenaso&Anais — признанные звёзды кизомбы.

Нескольких артистов рекомендовал DJ Mauri. Это, во-первых, Euphoria, молодой коллектив, но очень профессиональный, славятся своими шоу и мастер-классами. Они в первый раз будут в России. Во-вторых, Osbanis&Aneta, всемирно известные артисты, которых в России очень любят.

— Тяжело было уговорить артистов на гастроли в Москву?

— Нет. Проблема была только с теми, что у кого наши даты были уже заняты. А те, кто были свободны – соглашались с удовольствием.

Наоборот, многие из тех, кто были в прошлом году, спрашивали: «А можно мы к вам опять приедем?» Всем очень понравилась и наша публика, и наша организация. Так, после фестиваля Tomas Guerrero, руководитель  Santo Rico подошел ко мне и сказал, что из всех фестивалей, в которых он участвовал за свою долгую карьеру, у нас была самая лучшая организация. Было очень приятно это слышать.

— А ещё в прошлом году у вас были мастер-классы для совсем новичков. Такого, по-моему, не делал ни один фестиваль.

— Разделение по уровням есть на всех фестивалях. Да, действительно в прошлом году несколько московских инструкторов давали уроки совсем с нуля.

Просто особенность фестиваля в том, что мы привлекаем начинающих. Было много участников от наших партнёров, которые раньше совсем не занимались танцами. Им было бы тяжело включиться сразу на одном уровне с теми, кто уже танцует. И мы понимаем, что эта часть аудитории – в принципе, достаточно значительная.

В этом году мы снова вводим разделение по уровням подготовки и делаем занятия для начинающих, чтобы всем было комфортно.

— А насколько в принципе тяжело объяснить формат вечеринки, «где ты танцуешь сам», людям, которые никогда с подобным не сталкивались?

— Неожиданно для тех, кто пришел первый раз. Помню, бухгалтер, с которой мы работаем, когда я сказала: «Вечеринка будет до утра!», так выдохнула: «Не может быть! Неужели люди действительно будут до утра?» А в 6 утра гости еще хотели танцевать, поэтому в этом году After Party до 7 30! Чтобы сразу на завтрак. (Смеётся)

И ещё в этой ситуации есть сложности с расписанием. Опытные танцоры приходят на вечеринку не к самому началу, часов в восемь-девять они не придут. А новички, наоборот, в восемь были уже на месте. Притом, что шоу начиналось в десять или одиннадцать вечера. И нужно было развлекать людей, чтобы они не чувствовали себя чужими на этом празднике. Поэтом у нас в фойе работал диджей, какая-то анимация, мастер-классы, бар.

Нельзя слишком поздно начинать шоу-программу, потому что пришедшие рано покрутились бы, ушли и сказали, что там нет ничего интересного.

 

Мы очень старались держаться в графике. И вот был такой момент: пятницу мы начали шоу минута в минуту, а в субботу в десять часов было еще мало народу, было жалко начинать, но и затягивать нельзя. В итоге, к сожалению, многие пропустили самый шикарный номер Marco Ferrigno с элементами балета.

Поэтому, да, когда такая разная аудитории, приходится подстраиваться, в этом есть своя сложность.

-Что ещё нового будет в этом году?

-Когда уже список артистов был готов, я предложила попробовать буткамп. Поскольку среди нашей аудитории много девушек, то решили, что буткамп должен быть женский, а не парный. И тогда Mauri предложил  пригласить Yanet.

Уровень подготовки для буткампа мы заявили «средний и выше среднего». То есть, получается, в этом году мы приготовили занятия и для новичков, и для тех, кто уже хорошо танцует.

-Но немножко «с женским перекосом…»

—  Во всём мире девушек на танцполе больше. У нас, кстати, это особо не ощущалось.

Moaze

— А для артистов была какая-то специальная программа – Москву показать?

—  Мне самой очень хотелось это сделать – повезти их по Москве, что-то показать. Тем более в студенческие годы я летом работала в Москве гидом-переводчиком. И мне очень нравится показывать гостям наш красивый город. Но они были так заняты!

В итоге только в воскресение, когда мы уже провели прощальную вечеринку в «Дурове», заказали большой автобус, и волонтёры поехали с артистами  на Красную площадь. Было уже за полночь, а рано утром им улетать.

С ними была моя дочка, я её потом спрашиваю: «Ася, они видели Красную площадь?» — «Мама, если они её видели, то не помнят – они уже были в таком состоянии. После трёх дней работы…»

А волонтёры в каком были состоянии после трёх дней? И где всё время фестиваля был директор?

— У волонтеров тяжёлая работа. Я им очень благодарна! Времени даже на сон и еду не остается. Но экстремальная ситуация дает силы. Сработали очень четко, ответственно, огромное им спасибо, и особенно Софье Филипповой!

 

А ситуаций возникает много разных. Например, можно вспомнить такую: в субботу — гала-шоу, и в восемь — сбор гостей.

И вот я уже собираюсь встречать гостей, а мне звонят и говорят: «Десять артистов не ужинали, им не хватило еды». Мы заказывали шведский стол, что-то не рассчитали…И я узнаю об этом в последнюю минуту. Естественно без нормального ужина они выступать не могут. И я их понимаю: энергозатраты же сумасшедшие.

Буквально бегом бежим в другой ресторан:

— Срочно, пожалуйста, приготовьте что-то!

— Вот, если б вы нам заранее сказали…

— Да если бы мы сами заранее знали…

В общем, я стояла над поваром, пока всё не приготовили и не накормили артистов. Но в итоге все были в гримёрке вовремя. И выступали с полной отдачей. И такие форс-мажоры возникают постоянно.

— Вас кто-то поддерживал?

— Ну, во-первых, семья. Я думаю, мои сыновья от фестиваля даже выиграли. (Смеётся).

У меня трое детей, и раньше я их чересчур опекала, контролировала полностью. А когда начался фестиваль, я абсолютно выпала из процесса. И сейчас, бывает, они мне звонят, а я на встрече. И по телефону отвечаю:

— Я сейчас не могу решать этот вопрос. Принимайте правильное решение.

И, самое интересное, — у них получается!

Ещё они помогают мне иногда что-то сделать в Интернете, в соцсетях, и постоянно слушают мои рассказы – как и что.

Была забавная история: сыновья-подростки поехали в международный лагерь, там ежедневно проводились разные занятия. В какой-то день инструктор говорит: «Сегодня у нас новая activities, наверное, вы про это никогда не слышали, — сальса». Мои дети как начали смеяться: «Мы целый год только про это и слышим!»

Хотя сами они сейчас не танцуют – был брейк-данс, потом забросили.

А дочь – студентка, она много учится, свободного времени нет совсем. Но в прошлом году она все три дня провела на фестивале. И сейчас, если я начинаю жаловаться, она говорит: «Ну, я же так жду! Мне в прошлом году там было так хорошо!» То есть, в этом плане меня все очень поддерживают – и муж, и дети.

— Получается, директор – последний человек, который вообще видит фестиваль?

— Наверное, да. Времени не было не то, что потанцевать, но даже пообщаться. Я сейчас смотрю на наши фото с фестиваля, себя нашла только на трех кадрах, с документами в руках.

Счастье директора наступает в понедельник. Помню, я проснулась утром – первый вопрос: «Все артисты уехали? Никто не опоздал, не потерялся?» И когда я поняла, что это всё хорошо закончилось – вот это было счастье и огромное облегчение!

Правда, потом прошло ещё два или три месяца, прежде чем мы закрыли фестиваль с точки зрения финансов: всем партнёрам нужны были отчёты, скриншоты, акты приёмки-сдачи всех договоров. То есть, все уже забыли про фестиваль, а мы его всё делаем.

— А как распределяются обязанности в команде?

— Евгений Папунаишвили, участник многочисленных телепроектов, для многих в стране олицетворяет танцы. Своим авторитетом и харизмой  может привлечь самую широкую публику и создает атмосферу на фестивале.

Алексей Алексенцев отвечает за подбор российских шоу-номеров, диджеев, фотографов, операторов, занимается нашими промо-акциями, поддерживающими мероприятиями в других городах. После первого фестиваля выяснилось: не во всех городах про нас даже знали, так что теперь продвижением пришлось специально заниматься.

У Алексея есть многолетний опыт проведения своих мероприятий, поэтому  он помогает решать многие организационные вопросы, на нём приглашение специальных гостей, всего не перечислить.

Оксана Никонова – регистрация гостей. Вас встречают замечательные  девушки, которые на самом деле три дня не ели-не спали. Им некогда подняться ни на шоу, ни на мастер-классы. Но при этом они всем улыбаются, и оперативно решают все вопросы. Никаких очередей, всё предельно чётко.

Помню, когда в пятницу перед началом я начала нервничать, Оксана была настолько спокойна и уверена. Я смотрела на неё, и мне становилось легче.

Ольга Нюшкова в прошлом году работала как волонтёр,  а сейчас через нее осуществляется вся связь с артистами: билеты, приглашения, паспорта, графики встреч-проводов, информация для соцсетей. Для меня это огромная помощь! И это притом, что она может заниматься этими вопросами в свободное от основной работы время.

Ещё один важный наш человек – Ольга Самохина. На ней весь PR — работа с партнерами, прессой, соцсетями. А благодаря фестивалю Ольга и сама увлеклась танцами.

— А когда и с какими эмоциями начинается подготовка следующего фестиваля?

— Самые сильные эмоции я получила в тот момент, когда люди вдруг начали писать благодарности. Может быть от того, что я никого не знала и меня никто не знал, и пока всё это длилось, я ни к кому не подходила спросить: нравится – не нравится.

И когда, начиная с понедельника-вторника, люди вдруг начали писать ВКонтакте, что это было здорово, и они хотели бы приехать ещё, благодарить за эти три дня…Для меня  это было неожиданно, очень трогательно, и в этот момент появляется чувство: «Я хочу сделать ещё и лучше».

— А переговорный процесс перед следующим фестивалем когда начался? Фестиваль в мае…

— С артистами мы договаривались прошлым летом, почти за год.

— Если, скрещивая пальцы, в этом году всё получится, что будет дальше?

— Я думаю, что приобрела настолько большой опыт в разных областях, которыми никогда не занималась… Написание сценария, подготовка всех промо-материалов, работа с партнёрами, разработка сайта, даже реализация билетов, — всего не перечислить… Теперь этот опыт очень жаль просто взять и бросить. Наверное, надо его использовать и дальше.

Ещё это очень важный опыт жизненный – практический и эмоциональный – умение общаться с людьми, подбирать команду, решать какие-то вопросы, управлять своими эмоциями. А любой опыт нам пригодится, даже если мы не знаем, для чего. (Смеётся).

Ещё меня привлекает возможность встретиться с огромным количеством людей. То есть, даже если у вас много знакомых, вы всё равно живёте в каком-то своём узком мире.

А тут ты делаешь шаг – и нащупываешь совершенно новые контакты. И это – очень интересно – потому что вдруг встречаешь много достойных, надёжных людей, которые тебя не подведут. Без этого фестиваля у меня просто не было бы никакого шанса с ними встретиться! И за это я очень благодарна этому проекту.

А второе – это возможность проверить себя. Потому что можно строить любые планы, сидя на диване, критиковать, рассуждать. Но надо когда-нибудь попытаться сделать что-то самому, понимая ответственность и риски.  Потому что, пока ты не попадешь в определённую ситуацию, не знаешь, как будешь себя вести, справляться с ней. То есть, это – гигантская возможность проверить себя.

Читайте также
Секреты Московского сальса-фестиваля