Меньше месяца остаётся до нового фестиваля «Третий фронт». Подготовка идёт полным ходом, в этом году в программе вновь заявлено «Действо».Каким оно было в прошлом году, видели все. Но есть секреты, которых до сих пор не знают даже участники.
Когда и как предложили участвовать в проекте разным наставникам? Как появились идеи выступления разных групп? Что додумывалось на месте и получилось не так, как задумывалось? Каковы самые яркие впечатления от произошедшего? Рассказывают наставники прошлого года.
Борис Эча (группа «Много шума из ничего»):
Гена всегда оригинален с предложениями! Времени было достаточно, чтобы всё придумать! Это мой образ жизни, а для кого и авантюра! Было интересно!
По сценарию – все вопросы к организаторам! По названию групп также к организаторам!
Все происходило на месте и по ситуации, реквизит продумывался из возможностей участников. Работа была слаженной и быстрой. Закончили за шесть часов репетиций. Иностранцы, преодолевая языковой барьер, старались на все 100.
Запомнилась инициатива и слаженность группы для достижения результата, так как мы являлись первой и открывающей группой программы. Это был отличный опыт лично для меня.
Вячеслав Гавриков («Свет в конце туннеля»):
Начну с того, что я, помимо наставника, был еще и одним из организаторов мероприятия, поэтому знал о наставничества задолго до того, как об этом узнали другие.
Были определенные мысли и задумки, которые мы все вместе и воплотили в жизнь, и на мой взгляд, получилось неплохо. А до начала фестиваля, нас всех, организаторов, преследовал страх… как все получится? Как отнесутся наставники? Как отнесутся участники? Ну и в таком духе.
Работа над сценарием происходила долго, немного нервно. Порой хотелось уйти и больше никогда никого из них не видеть. Но это нормальный творческий процесс, мы все давно дружим и понимаем друг друга, иногда не сразу, но в итоге приходим к общему знаменателю.
Обсуждать все мы начали где-то за год, была идея придумать такой формат, новый, но при том занять гостей, дать возможность поработать в команде, поучаствовать и просто хорошо провести время. Тут и возник вопрос: «Чем занять танцоров?» Приготовление еды, уроками языка? В итоге решили, что все должны танцевать, ну, или почти танцевать. Обсуждали осенью, зимой и только к концу весны все обрисовалось в законченную картинку.
Работать было здорово! Все отозвались на нашу «авантюру» и работали с полной отдачей. В нашей группе были определенные задумки, которые мы и воплотили в жизнь. В процессе что-то правили, что-то придумывали на месте, всей командой. Каждый мог высказаться и привнести что-то свое, и я за это ребятам очень благодарен!
Иностранные инструкторы принимали активное участие во всех группах, да и просто их присутствие добавляло ощущение участия всех-всех без исключения, кто приехал к нам.
Конечно, они и не представляли до конца, что мы от них хотим, и многое для них было сюрпризом. Они, как мне кажется, сами не представляли, на что способны. Но было весело, они молодцы!
Из-за дождя начало выступления откладывалось. Участники всех групп были готовы, но погода вносила свои коррективы. Все немного нервничали, но когда выступление началось, об этом уже никто не вспоминал. Теперь об этом я говорю спокойно, но тогда… если бы дождь не закончился, все пришлось бы отменить!
Когда все закончилось, я разрыдался! Ощущения были непередаваемые! Когда ты все прожил, с самого начала и до последних аккордов… не верилось, что все позади. Счастье и опустошение одновременно. Мы все придумывали небольшой компанией, единомышленниками, семьей. И тут ты видишь несколько сотен счастливых людей, которые поверили, приняли участие, отдали частичку себя! Эти ощущения трудно передать, их нужно прожить!
Станилав Швецов («Крадущийся тигр, затаившийся дракон»):
Как я узнал о наставничестве? Да просто Гена написал где-то за пару месяцев или около того.
Первая мысль: «Это интересно». Но ощущения авантюры особого не было, так как прошлый год у нас был «годом флэшмобов». Мы делали кучу флэшмобов различной танцевальной направленности, так что работать с большими группами людей, ставя в сжатые сроки общее выступление, было уже чем то почти привычным.
Непонятно было только, что именно нам придется в Ростове делать. До последнего момента.
У всех групп, я так понимаю, история была разная. Кто то приехал уже с готовыми поставленными кусками шоу и в Ростове только собирали. Мы же до конца не понимали, что нам предстоит.
Наша задача была поставить шоу в китайском стиле с использованием и боевых искусств и просто стилизованных движений. Сильно помогло то, что у Маши уже была придумана первая часть, и мы знали от чего отталкиваться. А дальше как-то быстро поделили ребят: Маша занималась с девчонками, я больше с парнями. Но ставили все за те самые два дня вживую.
Самая большая сложность: мы не понимали заранее, какими навыками обладают участники.
В первый день вышло очень сумбурно, так как оказалось что уровень просто небо и земля — от ребят, давно занимающихся боевыми искусствами до тех, кто видел их только в кино.
Но во второй день, как то по наитию, я устроил парням разминку и прогнал по базовой технике шаолиньского ушу. После этого все как будто всю жизнь там прожили начали работать в обалденно быстром темпе. Шоу ставилось буквально как по нотам.
Неожиданности на площадке настигли нас прямо перед выступлением: она оказалась несколько уже, чем мы планировали, но, самое главное, — абсолютно сырая после дождя, было очень скользко.
В какой то момент мой партнер по схватке – Аз — поскользнулся и упал, то ли случайно, то ли нарочно, но все решили, что это я его сбил. В общем, выкрутились.
Иностранцы пытались внедрять в работу элемент демократии. Лично я так работаю редко. Демократия неплоха когда, во-первых, у вас куча времени на подготовку, во-вторых, все участники — одинаково высококвалифицированные хореографы. Во всех других случаях, должен быть хореограф, идеи которого воплощают танцоры.
Концепция что все участники должны высказать свое мнение, сильно удлиняет постановку. Я, когда работаю с группой, вижу ребят которые разбираются в предмете и спрашиваю их мнения. Несколько парней-каратистов сильно помогли в постановке, за что им низкий поклон.
Самый запомнившийся мне момент выступления – дождь. И ещё была эйфория после выступления. А вот само выступление не помню – так волновался.
Мария Гаврикова («Крадущийся тигр, затаившийся дракон»):
Ха, как это было? Вы точно хотите узнать правду?! Позвонил мне Гена в июне и сказал: «Ничего не знаю, ты – наставник группы тигров! Не обсуждается! Все, давай, пока». И положил трубку.
Первое, что почувствовала, это страх и ужас. Кстати, это ощущение сохранялось вплоть до субботы – до встречи с группой на тренировке.
Мы, наставники тигров, много общались друг с другом до начала «Третьего Фронта». Общались в основном по Интернету. Хотя с Asriel встретились в конце июня в Хорватии и весь день потратили на бурное обсуждение. Но, честно признаться, работа над сценарием шла туговато. В первую очередь, потому что никто до конца не понимал, как это будет.
Наши иностранные наставники вначале насторожено, с опаской обсуждали идею. И первое занятие вели себя достаточно скромно. Уже после, когда все участники ушли, мы еще три часа с ними общались. Втянулись ребята: предлагали, как улучшить, что попробовать новое. Мне показалось, что им было очень интересно участвовать.
В нашем случае у меня было заготовлено две части: девочки и ленточки. Стас тоже имел заготовки. И еще две части «лепили» на месте.
Хочу еще раз сказать спасибо всем «тиграм», потому что они тоже участвовали в создании действа, давали предложения. А концовку части с ленточками девочки придумали сами.
В процессе работы убить хотелось только себя… Наверное, каждый из нас вкладывал частичку души в этот процесс, поэтому эмоциональный уровень часто зашкаливал.
Прошел уже почти год, но каждый раз встречаешь ребят из нашей группы и сердце ёкает.
Антон Щербак («Ночи Бродвея»):
С Ванюшиными у нас давний опыт совместных “безумств”, так что, думаю, у них не было сомнений, что я подпишусь на очередную “авантюру”, а у меня — что в этом обязательно надо поучаствовать.
Ощущение некоей авантюрности замысла, конечно, было: незадолго до этого мы с женой участвовали в Берлине в bootcamp’е с Hacha y Machete — там за четыре дня ставили полноценное шоу на пять минут из пятнадцати пар со всего мира. С одной стороны — сложно, с другой — очень круто.
Здесь было всего два дня — но тем интереснее: когда ещё выпадет возможность проверить себя как хореографа в таких “боевых” условиях?
Общую концепцию определяли, конечно, ростовчане: сценарий, названия групп, музыка, канва сюжета. С нашим Бродвеем всё было более-менее понятно по задумке: делаем мюзикл в стиле “большого Голливуда”.
То, что мы с Ганзевичем будем это ставить, стало понятно за два месяца до Фронта — в начале июня. А дальше… начался сериал с компоновкой музыки: ростовчане хотели сделать микс из узнаваемых композиций. Только паззл всё никак не складывался: то одно, то другое “резало слух” — а они ведь знатные перфекционисты.
Так что варианты сменяли один другой, а мы пока смотрели выдержки из мюзиклов и то, что ставили на бродвейские мотивы в «So You Think You Can Dance», присматривали трюки.
И вот недели за полторы до Фронта Ванюшины случайно наткнулись на трек, который, хоть и не был известным, идеально вписывался в концепцию: он был цельный, разнообразный по музыкальным жанрам и с сюжетом. Немного укоротив, решили, что это то, что надо.
У нас оставались всего одни выходные перед отъездом, так что мы собрались небольшой группой проверенных шоу-танцоров, наметили основные части, знаковые моменты и “сюжетные ходы”. Хотя работали с Димкой совместно первый раз, сразу же нашли общий язык и очень здорово дополняли друг друга. Плюс нельзя не отметить Машу Крохину, которая очень помогла нам со вставками чарльстона (и уже в Ростове учила ему остальных участников).
До приезда на место было не до конца понятно, люди какого уровня окажутся в группе. К счастью удалось, как мне кажется, всем найти достойное место.
Номер был “сюжетный”, времени было мало, так что работать приходилось в достаточно жёстком режиме: к счастью, участники это понимали — только одна девочка часа через два после начале репетиции в субботу сказала, что ей такой режим не подходит и ушла. Потом, правда, рассказывали, что “ходят слухи, что с Бродвея народ массово убегает”. Слухи такие слухи.
Из иностранцев у нас была только Доминика из Польши: отличная танцовщица, но без опыта преподавания. Так что она просто получала удовольствие от процесса.
Неожиданностей особых не было, кроме того, что из-за погоды колонки (две огромных стойки метра по два шириной) поставили не по краям от сцены, а прямо на ней. Но тут уж ничего сделать мы не могли: только утешать тех, кто оказывался за стойками, что их всё равно видно по диагонали.
Убить никого не хотелось: только поблагодарить всех за терпение, старание, отдачу и результат
“Вишенкой на торте”, наверное, можно назвать слова девочки из Нью-Йорка, сказанные после выступления: “я была на многих бродвейских мюзиклах — у вас действительно получился Бродвей”. Неплохо для двух дней и для тех, кто ни разу там не был.
Дмитрий Ганзевич («Ночи Бродвея»):
Не помню, за сколько предложили участвовать: по-моему, на Рождество. Тогда только общая идея была, ни музыки ничего. Приятно было, конечно.
Все было в сжатые сроки. Название нам дали организаторы, и музыку они тоже искали. За месяц что-то было выбрано, но мелодия под которую в итоге делали действо появилась чуть ли не за одну-две недели. Все делали впопыхах. Хорошая команда собралась.
Что-то было заготовлено, но большинство придумывалось на месте. Было всякое, и уход участников, и радости и обиды. До самого конца участники не понимали, чего от них хотят, и как это все будет выглядеть; нервяк был.
Постановка в основном лежала на нас с Антоном и Машей Крохиной, остальные помогали как могли, дополняли.
Самый запомнившийся момент — вступительное слово и реакция участников: очень разная она была.
А ещё во время выступления, я упал и еле успел встать и подбежать, чтобы схватить «падающую спиной» партнершу. На видео видно как на заднем плане я резко исчезаю.
Мария Павленко («Наверное, боги сошли с ума»):
В «действе» предложили поучаствовать, когда я с Газом была в Ростове с мастер-классами, кажется.
Мы сразу согласились, потому что знаем, что Гена с Мариной всегда организуют то, что надолго запоминается своей оригинальностью, прикольностью и сплоченностью! Да еще и возможность поработать с иностранными танцорами подзадорила.
Названия были придуманы самими организаторами. Они объяснили нам задумку, а мы уже с готовой идеей работали над сценарием, подбором музыки и хореографией.
За месяц-другой до Фронта мы с Газом встречались за чашечкой кофе, чтобы начеркать наши мысли и отправить их на согласование Гене. Затем всё плавно перетекло в студию АрмениКаса, где мы пытались хоть как-то представить себе, что работаем с группой из пятидесяти человек.
Так как с Газиком мы совместно поездили достаточно много, то никаких драк и разногласий не было, а сложилась абсолютно идеальная команда — мы дополняли друг друга!
Первая сложность заключалась в том, что до начала мы вообще не знали уровня участников. Сложность/простота хореографии выстраивались уже на месте (где-то упрощали, где-то меняли). Но основная засада — это отсутствие долгих часов тренировок!!! Ведь всего за восемь запланированных часов нужно было донести до нашей группы идею, обучить хореографии, настроить на нужный лад. Но позитивная отдача со стороны всех участников подбадривала, и даже вдруг налетевший на меня грипп не сломил наши ряды.
Самый запомнившийся момент — Мо (инструктор из Англии) каждую тренировку начинал со слов: «Брат, брат, let’s do it!»
Сергей Газарян («Наверное, боги сошли с ума»):
Как сейчас помню: сели с Геной и Мариной за маленьким столиком в кафешке при гостинице, в которой жили на краснодарском фестивале; это был конец апреля.
Гена с Мариной начали рассказывать об идее про приезд соушл-танцоров со всего мира (это идея просто нереально крута!), а после перешли на само «действо».
Я «внимательно» выслушал Ванюшиных, и сразу подумал: это будет очень просто, от меня требуется «всего лишь» поставить номер с афро. Идея мне показалась очень интересной, и я с огромной уверенностью сказал: «Я за! Нефиг делать», — и пошел с Йоанди и Лехой Алексенцевым в баню.
Всю информацию мы получили от организаторов по факту: «Газарян, твоя группа «Наверное, боги сошли с ума», напарником будет Павленко».
Ок, Павленко так Павленко. С Павленычем мы в отличных отношениях и не раз работали вместе на семинарах, но постановка номера, а точнее целого шоу — для нас была дебютом.
Списывались Вконтакте с Геной и Машкой. Гена рассказал их с Мариной мысли по поводу постановки и то, как бы они хотели видеть все это «действо», и уже после началась плотная работа над сценарием и хореографией шоу.
В то время Павленко жила в Москве, и мы легко могли встретиться. Местом встречи каждый раз был «Старбакс» на Белорусской. Часов в девять-десять утра мы встречались там за кофе и морковным пирогом и часа в два-три разъезжались каждый по своим делам.
Что мы только ни делали в этом «Старбаксе»: включали музыку, прыгали, орали друг на друга, считали восьмерки в пало, танцевали в центре зала, каждые 5-10 минут звонили Гене с новыми идеями, — короче, кафешка в центре Москвы нас запомнила.
И так продолжалось на протяжении почти двух недель. Когда же мы набросали основные идеи, выбрали музыку, обговорили все с Ванюшиными, то перешли к деталям самого танца, поэтому надо было перемещаться в наш школьный зал.
В шоу было задействовано несколько групп с разной хореографией и нам приходилось протанцовывать каждую из них, чтобы понять кто что будет танцевать, и что самое главное — самим запомнить, чтобы преподавать людям. Скажу честно: тупили мы много.
Мы придумали целую «военную стратегию»: люди находились и в центре, какая-то часть перемещалась по кругу, кто-то заходил с боковых линий, и у всех была разная хореография. Мы даже рисовали схемы, чтобы не забыть, кто как меняется и откуда выходит.
Темой постановки был рабовладельческий строй, вражда между племенами. Но мы немного изменили концепцию: рабами были белые люди.
Что касается танцев мы, конечно, много использовали Афро-Кубано, такие танцы как: «арара» и «пало», а также вставили небольшой кусочек «кудуро» и легкую и смешную пародию на хореографию из мультфильма «Мадагаскар».
Хочется сразу отметить — было нелегко, нервов потратили много, но это и добавляло интереса в весь процесс работы. Мы не отпускали постановку ни на минуту, даже во время вечеринок и отдыха дома. Как сказал Гена в своей речи: «Газик, не жрал, не спал». Поверьте, друзья, чтобы я отказался от еды в доме у Ванюшиных — должна быть веская причина.
Начали работу с людьми через графики и схемы на большом экране, рассказывая идею и концепцию шоу. Далее ставили общую хореографию пало. А уже после делили людей и работали с отдельными группами.
Очень многое пришлось менять, переделывать: что-то упростить, где-то добавить более сложные элементы. Старались сохранять рабочий настрой, не забывая о положительных эмоциях в процессе.
Нам очень повезло с составом участником — все люди отдавались делу на все 200 процентов. В свободное время отрабатывали постановки, помогая друг другу, когда мы с Машей были заняты или валялись без сил на полу.
Нам дали по четыре часа в день, но занимались мы по пять, а то и по шесть. И мы, как преподы более-менее привыкли к таким нагрузкам, но люди, которые занимались с нами — настоящие герои! Поддержка ребят в сложные моменты была очень важна для нас.
В нашем «действе» было много иностранцев. И большинство из них полностью «въехало» в идею и концепцию шоу. Конечно, были и те, кто пришел в субботу, а в воскресенье мы их уже не увидели, но многие ребята не просто пришли во второй день, но и всячески помогали и поддерживали нас.
Мо, Гарри и Тамба удачно вписались в наш коллектив, много шутили и разряжали обстановку. И ещё Тамба выступил хореографом части «кудуро» и очень сильно помогал как наставник.
С ребятами мы сильно сдружились и до сих пор продолжаем общение. Я в целом испытываю Очень Теплые эмоции к участникам и самому «действу»!
А ещё я запомнил осветителя, который вырубил прожектор в середине шоу! Мы тебя еще найдем!
Алексей Семененко («Водный мир»):
Где-то в конце весны узнал, что буду готовить «Водный Мир» с Лёшей Алексенцевым. Известие это в контексте предшествовавшего мега-анонса «Фронт Релоад» было крайне воодушевляющим и страшным. Предстояло сделать неизвестно, что, известно, с кем, и непонятно, как.
Решили использовать «Пермский Период» продуктивно, ведь там мы могли общаться, там вода и всё можно придумать-проверить. И устроили мощнейший мозговой штурм часа на полтора в предпоследний день. Без использования воды, ведь мы всё о ней знали. Это была первая активная фаза подготовки. Романтическая.
Во время штурма родились прекрасные вещи, которые до сих пор живы в нашем с Лёшей воображении. Шоу гимнастов, масса инженерных решений, эффектное синхронное плавание, тройная смена декораций и невероятная драма финала, искупанная в свето-музыкальном шоу фонтанов… Хм… А ведь если подумать, всё так или иначе случилось. Ну, почти всё. Кроме парада уточек, пожалуй.
Следующая активная фаза была уже в Ростове. Я оказался на месте за неделю до феста, и на меня лег основной удар этой фазы. Назовём её отрезвляющая фаза, или согласование с продюсером.
Во время согласования Гена Ванюшин водил меня и хрупкую девушку Лену Акользину по огромному рынку нужных нам для шоу вещей, мы с Леной тыкали пальцем в рынок и хныкали, а Гена почему-то брал далеко не весь рынок и постоянно вёл нас дальше. Впрочем, лошадь – не верблюд, много мы вынести не смогли и потом ездили еще согласовывать.
Когда я рассказывал Гене о наших с Лешей задумках, то чувствовал, что Гена явно не был с нами на Пермском. Более того, на Пермском в предпоследний день Гены нам явно не хватало. Короче, всё пришлось придумывать практически с начала.
Приехал Лёша. Спустился с горы, буквально. Время таяло, как дым. Завтра уже приезжали люди. У нас конь еще и не думал валяться.
Мы отменили парад уточек. С болью отказались от трамплинов и водолазов. Сценарий (или всё, что от него осталось) был готов.
Фаза следующая. «Крик в пустыне».
Приехали люди. Они ничего не понимали. Они были на уровне развития наставников до Пермского.
Помню, мы совершенно не предполагали, что ТАК много придётся объяснять. И людей было много. Группа ВКонтакте сильно выручала. Там хотя бы все смогли прочитать сценарий и как-то нарисовать общую картину.
В бассейне было чУдно. Можно было говорить всё, что угодно, всё равно никто никого не слышал. У бассейна свои особенности акустики.
И здесь я благодарю судьбу (и Гену) за то, что поставил(а) меня наставником в пару с Алексенцевым. Потому что в нужный момент началась война.
Была объявлена мобилизация, общий сбор и осуществлена сортировка новобранцев с амуницией; выданы звания, поплавки отличия и даны установки и цели. Работа закипела, волна пошла.
Я забрал людей с музыкальной задачей и мощными насосами в руках. Оказалось, что управлять насосом – задача посложнее многих. Нужно было быть очень точными по высоте струи, времени запуска струи, паузы на восстановление заряда, везде попадать в ритм, точно знать свой удар, не передавить.
Людям нужно было почувствовать свой насос, принять его, как часть своего тела. Об этом мы не шутили, нет. Это обстоятельство в атмосфере военного сбора заставил ребят относиться к своему насосу с трепетом, как к личному оружию, и нести за него персональную ответственность.
Кто не принял нашей войны – так это подданные иных держав. Указав в анкете сальса-фестиваля в поле «о себе» «синхронистка», девушка Кристал резонно рассуждала, что на сальса-фестивале за синхронистку никто серьезно спрашивать не будет. И в итоге решив, что танцует лучше, чем синхронирует, Кристал с Барбарой на пару набрала себе девочек на ча-ча-ча.
Действие на шезлонгах взвалила на свои хрупкие плечи советская синхронистка Лена Акользина. Незамысловатая, но задорная (и очень синхронная!) хореография, украшенная выкидыванием лифчиков, представленная на предварительной программе, устроила руководство и вселила надежду на успех.
К вечеринкам после таких тренировок восстанавливаться было так же тяжело, как после дня серьезных занятий. И, к чести всех участников Водного Мира, к началу второй репетиции никто не опоздал.
Нашелся потрясный кусок музыки для сцены спасения Она должна была величественно заканчиваться искусственным дыханием и уходом света… Концовку потом переиграли. Но Ганц Циммер не зря хлеб с маслом кушает.
Сделали окончательный вариант фонограммы. Прогнали. Собрали чрезвычайное собрание в душевой для мальчиков. С использованием переводчика дошли до международного консенсуса. И пошли дальше веселиться.
Выход спасателей на репетициях был фееричен, были очень смешные варианты входа красавцев в воду, жалко, что пришлось выбрать только один. Мои фонтанщики превосходили себя вчерашних на порядок. Явно тренировались где-то ночью.
У Лёши люди прыгали и плавали, ча-ча-ча у Кристал танцевалось, подопечные советской школы синхрона самозабвенно репетировали стиль и шарм. Мы шли к успеху, но не к завершению подготовки: финальный прогон показал, что окончательный вариант будет только на Действе.
Фаза завершающая.
Вечер, Эмбарго и предвкушение Действа. Гена обещал выстрелить себе в висок из самого мощного водяного насоса, что были закуплены нами в мирных целях, если в ночь на воскресенье пойдет дождь.
Я нервно искал его глазами в толпе под накрапывающим дождём. Велел даже усилить охрану оружейного склада. Возможно, это спасло нас всех от неприятностей.
Указание сверху огласило, что Действу быть, всем следовало трепетать и приготовиться. Устав ждать, когда закончится дождь, начали.
Трепетать у приготовившихся (читай «раздетых») Детей Воды получалось без труда. Нежные +13 с убедительным ветром дополняли наблюдаемые сцены Действа. Предстоящее погружение в бассейн никого не оставляло равнодушным.
Другими словами, я плохо помню, что вокруг происходило. Было холодно и страшно. За себя и своих боевых товарищей.
Смотрел сухопутные сцены с мыслями: «Ха! А попробовали бы вы сделать это в воде! Вряд ли этот парень сумел бы так лихо щёлкать ножкой!». На сцене с афро понял, зачем у людей для воды отдельный бог.
Наконец, наше музло. Было дико весело. Где-то было отчаянно глупо, но совершенно не стыдно, местами изящно, а в паре мест даже прямо в точку.
Ча-ча-ча без потерь, советский синхрон не посрамили, чудища сыграли, спасатели прекрасны, Кристал спасли, сальто сделано, фонтаны мощны, матрацы непотопляемы, музыка мурашит.
Было то, чего нет на видео, а именно – Ощущения. Того, ради чего, собственно. Замысел, наконец, развернулся и засверкал. Я веселился от мысли, в какой ступор нас с Лёшей на Пермском ввела бы видяшка того, что получалось в итоге.
Добила концовка Действа с этими невероятными шариками. Такие шарики в финале — лучшее лекарство от скепсиса. Стало понятно, что же мы все делали всё это время. Мы готовились к этим шарикам. И всё прошло на отлично. И что все очень большие молодцы. И еще уааау. И всё.
Потом была текила всем Детям Воды для поднятия тонуса и поправки здоровья, много добрых слов и много ржачных пересказов, чумовая вечеринка. А смысл произошедшего в Ростове Действа и очередное «уааау!» доходит кусками до сих пор.
