Начать этот разговор нас подтолкнула очередная встреченная на просторах Сети попытка просчитать “Сколько стоит научиться танцевать”.
Составитель оной добросовестно суммировал стоимость минимального набора занятий, который он считал достаточным для обретения устойчивого умения. Помнится, первое, что позабавило в этой калькуляции — совершенно немосковский уровень цен на абонементы.
Пару знакомых преподавателей, помимо цен, повергло в пучину раздумий понятие ”танцевать на приличном уровне”. Каждый считал “приличным” нечто совершенно разное, достигаемое, соответственно, в разные сроки.
Проблема грозила перерасти в уравнение с пятком неизвестных из начальных умений ученика, стоимости аренды, количества пригодных площадей в городах и весях, наличия энтузиастов, стоимости проезда до ближайших фестивалей и возможности мотаться на фесты за счёт служебных командировок.
Когда задача стала окончательно нерешаемой, пришла мысль: мы просто не так считаем. Ведь, если человек по жизни привык тратить деньги на поддержание себя в форме, то танцы потребуют от него не изыскания лишних денег, а перераспределения тех трат, что уже есть.
А дальше вопрос встал иначе: зачем, в принципе, тратить на себя?
С ним мы первым делом мы пошли к клиническому психологу, кандидату психологических наук Ольге Синицыной.
— Мы все отчасти воспитаны в советских понятиях, «всё лучшее — детям», «на себя тратить – стыдно». Зачем и как тратить на себя?
— Ну, во-первых, у каждого человека от рождения есть способности, таланты и склонности, которым хорошо бы дать проявиться, потому что именно от этого возникает ощущение полноты жизни. И состояние, в котором ты много чего можешь, которое психологи называют ресурсным. Если талантам не давать проявляться, то жизнь получается гораздо печальнее, потому что из чувства долга человек функционирует хуже.
Принцип «Живут не для радости, а для совести», конечно, работает. Результаты мы все видим: получается то самое поколение людей, которые, закусив губу и зажав себя, тянут детей, тянут родителей, упахиваются вусмерть, получают инфаркты и инсульты в 55. Дети растут нелюбимыми, с родителями скандалы. А радости никакой и нет. Полнота жизни – совершенно в другом. Когда ты себя осознаёшь и реализуешь то, что тебе хочется делать, отчего эта радость возникает.
Например, практически у всех у нас за редчайшим клиническим исключением есть музыкальный слух. Но система воспитания и обучения построена так, что годам к десяти этот слух остаётся где-то у четверти населения. А остальные себе не просто вопроса не задают: «А есть ли он у меня?» Не возникает даже вопроса, зачем он вообще нужен – что можно петь, играть на чём-то.
И та же история с танцами. Дети, как правило, за исключением каких-то медицинских ограничений, пластичны. Если посмотреть на взрослых, пластики там становится сильно меньше, а радости от собственного движения как-то вообще не наблюдается.
Второй тезис. В себя надо вкладывать ровно потому, что делиться с близкими ты можешь, когда тебе есть, чем делиться. А для этого хорошо, чтобы ты что-то умел. И умениями, и навыками ты можешь делиться, когда они у тебя есть. Именно поэтому в себя надо вкладывать, причём разнообразно.
И любой опыт, как правило, работает на расширение уже известных нам сфер. То есть, если мы уже танцуем, заниматься борьбой нам намного легче. Если мы поём и играем на каком-то иностранном инструменте, то у нас есть запас музыкальности, с которым танцы даются легче. Если второй-третий иностранный язык – легче идёт математика, и наоборот, потому что при этом работают сходные зоны мозга.
— Если мы всё-таки разрешили себе радоваться, как избежать ситуации: «Я хочу каждый тортик, мимо которого прохожу в витрине?»
— На самом деле, когда потребность радоваться реализована, желание каждого тортика не возникает. Ощущение «я хочу всего и побольше» возникает из острого дефицита. А когда дефицита нет, хочется одного куска вкусного торта, причём такого, который нравится именно тебе.
Мне кажется, вопрос стоит не в плоскости «как себе разрешить?», а «как понять, чего ты хочешь на самом деле?». Мы понимаем, что история с неограниченным потреблением в чистом виде может существовать только в лабораторной пробирке, в жизни такого не бывает.
Ощущение «мне надо купить того, сего, третьего, шестнадцатого» на самом деле возникает из острого дефицита, природа которого лежит совсем не в области покупок. Дефицит бывает эмоциональный, или дефицит реализации, или же привычная нам в нашей советской действительности дефицит недолюбленность. Именно поэтому покупки, которыми его пытаются заткнуть, настоящей радости не приносят.
— Дефицит реализации – это когда работаешь не там, эмоциональный – если нет новых впечатлений. А что такое недолюбленность?
— Недолюбленность – это неудовлетворенная потребность, чтобы тебя любили, уважали, ценили. Он не возникает на пустом месте. И человек, который её испытывает, ощущает, что у него внутри – огромная дырка. И тогда он будет либо есть до потери пульса, либо, наоборот, доводить своё тело до немыслимого невозможного совершенства. Но основа у этого будет одна: «мир не принимает меня таким, какой я есть, поэтому я сам себя не принимаю. У меня внутри – нет ощущения собственной ценности. Это — огромная дыра, которую я пытаюсь заполнить». Но просто так, без ощутимой вдумчивой работы над собой эта дырка не заполняется.
— Как тогда выходить из дефицитов? Начнём с эмоционального. Вот Вы понимаете, что в Вашей жизни как-то уже недели две мелькают одни и те же лица.
— Нужно понимать, что бывают люди интровертные и экстравертные. Экстравертам недостаточность новых лиц – это нож острый. Это нужно срочно восполнить, надо в тусовку. Интроверты могут и кино посмотреть, лёжа на диване.
Но в любом случае надо понимать, что человек – существо социальное. И если возникает ощущение, что чего-то не хватает, человек компенсирует его общением с той группой, которую он считает своей. Если хорошая группа по интересам такое общение предоставляет, — прекрасно. Если это связано с музыкой или танцами, — прекрасно вдвойне, потому что это – взаимодействие непосредственно на уровне тела.
— Как выходить из кризиса нереализованности?
— Понять, чего хочется на самом деле. Что интересно, от чего загораются глаза, что хочется делать. Реализованность возникает, когда у тебя получается, когда ты делаешь что-то и видишь результат своего труда. Это и есть ощущение полноты жизни. Если результат от тебя отчуждён, ощущения реализованности не возникает.
— И здесь есть два пути: либо изменить реальность, либо изменить отношение к ней. То есть, либо, посмотреть на свою работу под другим углом и сконцентрироваться на результатах, либо пробовать новое?
— В целом, да.
— Но есть критический момент: приходя заниматься чем-то новым, человек на первых порах чувствует себя там дураком.
— И это прекрасное состояние. Оно – не сильно комфортное, но я очень его люблю. Потому что когда ты находишься в абсолютно незнакомой территории, глаза открываются, уши распахиваются и перестают работать привычные для тебя шаблоны. То есть, тебе надо сориентироваться и срочно начать понимать, что делать в абсолютно новой для себя ситуации.
А ситуация мгновенного научения очень ценная — человек в этот момент живёт очень насыщенно. В привычной стандартной жизни есть автоматизм: будильник прозвонил – ты встал, пошёл умылся, заварил чай… Всё это ты делаешь «спинным мозгом», сознание не присутствует.
В ситуации неопределённости, незнакомого и нового — всё не так. Степень осознанности там практически максимальная, автоматизмов ещё нет, они не наработаны, ты ещё не знаешь, как себя вести. Тебе надо сориентироваться быстро и быстро начать учиться. На самом деле это – очень ценный опыт.
— То есть парадоксальная ситуация: «когда ты сдох, иди учиться чему-то новому»?
— Ну, если ты сдох до такой степени, что тебе ничего не хочется, кроме как лежать на диване, — полежи. Потому что в состоянии «хочется лечь и помереть» чему-то новому учиться не стоит. Надо дать телу отдохнуть, прийти в себя и только потом идти исследовать неизведанные территории.
Но вообще своё состояние хорошо бы отслеживать до стадии «я уже сдох». Хорошо бы остановиться на стадии «я уже сдыхаю» и начинать что-то менять. Один из самых ценных жизненных навыков — научиться отслеживать свои состояния и вовремя снижать обороты, уменьшать/изменять нагрузку и уровень стресса.
-В итоге мы, кажется, приходим к тому, что ситуация «спорт-кружок, кружок по фото, а ещё мне петь охота», должна продолжаться у человека всю жизнь?
— Конечно, это совершенно нормально – пробовать: нравится – не нравится, твоё – не твоё. Этот режим может приостановиться, когда ты нарабатываешь себе первый рабочий опыт, и у тебя – нагрузка 60 часов в неделю. А потом он, как правило, возвращается на следующем витке – когда человек окончил учёбу и определился с работой.
На самом деле, если посмотреть на успешных людей, они находят в своём графике время и на спортзал, и на отдушину в виде постоянного хобби, и на что-то ещё. Они в обязательном порядке занимаются не только работой, но и собой. Если человек занимается только работой, в конечном итоге, страдает и человек, и работа.
Лучший отдых – смена деятельности. Любое переключение – прекрасно прочищает мозг, даёт новые ощущения и новый опыт. И именно так стоит вкладываться в себя — приобретая новый вдохновляющий опыт, реализуя свои способности и таланты.
И всё-таки, что такое хобби? Как решить, кому какое занятие подходит? Должны ли пришедшего в школе танцев развлекать? И что там с деньгами, в конце концов? Размышляет Алексей Алексенцев.
— Ключевой вопрос: что такое хобби?
— По-моему, тут всё просто. Не всем повезло с работой, на которой они могут стопроцентно реализоваться. И, соответственно, должно быть место, где ты реализуешь какие-то свои творческие всплески. Может быть, удовлетворяешь жажду признания. У нас есть большое количество людей, которые могли бы быть великими художниками, но они сидят в офисе.
Хобби – это то, что для души. Может быть, у тебя в шкафчике стоят маленькие машинки, и ты никому их не показываешь.
И здесь всё неоднозначно, одного понимание нет. Например, ты можешь танцевать потому, что тебе нравится выигрывать конкурсы, или тебе просто нравится двигаться и находиться в одном пространстве с этими людьми.
— Как ориентироваться в «пространстве хобби». Иногда, приходя в какую-то деятельность, человек до конца не понимает, что ему надо. И куда двигаться, тоже не очень понятно.
— Здесь человек – сам себе точка отсчёта, сам себе директор. Если ему нравится, если он получает от занятия удовлетворение, то говорит: «Да, мне это нужно, это – моё».
Если перестал получать удовлетворение, перестало нравиться. Он по инерции ещё какое-то время прокатится – смотрит: совсем перестало нравиться. И он оттуда увольняется и уходит во что-то другое. Либо совсем забивает на всё и ложится на диван и есть чипсы, глядя на футбол. Это нормально.
Причём любая категоричность в отношении хобби очень ограничивает жизнь. Ты ушёл, потом почувствовал «нет, всё-таки моё», вернулся. В чём проблема?
— И даже если ученик танцевальной школы отходил три месяца, выучил пять узлов и этим удовлетворился?
— А почему нет? Мы же занимаемся тем, что приносим людям счастье. Если он в этот момент счастлив, зачем ему идти куда-то дальше?
То есть, для меня это – вполне логично: если в данный момент при своём багаже навыков и умений человек чувствует себя счастливым и вполне удовлетворённым, — это прекрасно, и я рад за него.
У меня, например, есть тяга, когда я счастлив, ещё что-то уметь и к чему-то стремиться. Но зачем буду тащить к этому каждого? Если человек приходит и говорит: «Научите меня», — это одно. А если он и так счастлив, — зачем ему мешать, это будет просто преступление.
— То есть, хобби – это способ достижения счастья?
— Да, инструмент. Сесть вечером, налить себе пятьдесят грамм хорошего портвейна и нежно пальцами стирать пыль с машинок. Если это доставляет тебе радость, — это прекрасное занятие.
— Если в хобби ты «сам себе директор», и у тебя нет внешних ориентиров, как искать себе учителей?
— У каждого свой способ. Кому-то посоветовали преподавателя, кому-то интересно внешне быть похожим на этого человека, кому-то интересны ценности, которые он исповедует. А кому-то учитель вообще не нужен.
— Но тогда получается: любая претензия ученика оправдана. «Вы не сделали мне весело, а я искал эмоции сбросить».
— Честно говоря, я не понял, почему мы преподавателей сразу перевели в разряд обслуживающего персонала. Вот если бы у меня с кем-то был подписан договор: «Я обязуюсь клиенту сделать весело – и я не сделал», — вот тогда мы бы об этом говорили.
Давай вернёмся к вопросу о том, как люди выбирают учителей. Например, для многих важна география, либо цена. Правда, в большинстве случаев, через некоторое время человек понимает, что это – не главное. Но за это он платит своим временем.
На самом деле критерии зависят от точки зрения. Например, с точки зрения человека, танцы должны приносить удовольствие. И я даже уверен, что есть определённое количество людей, которым во всяких «эгегей-школах» весело и прикольно; они получают там большое удовольствие и полностью себя реализуют. И это нормально — у людей, возможно, серьёзные проблемы на работе, и им нужно просто попрыгать и посмотреть, как все вокруг скачут.
Есть критерий полезности танцев. Потому что «эгегей-школа», хотя и может приносить сиюминутную пользу для человека, который сбрасывает стресс,самого человека при этом не развивает. Он не учится владеть своим телом, не совершенствует мастерство. А потом приходит и устраивает стресс всем на танцполе, не попадая ни в ритм, ни в музыку.
То есть, нужно отдавать себе отчёт, где в данный момент ты находишься. Можно получить большое удовольствие от замечательной турецкой анимации, находясь в толпе народа на отдыхе. Но не стоит устраивать ту же турецкую анимацию и кричать, что ты умеешь танцевать, приходя на какое-нибудь серьёзное танцевальное мероприятие.
— Как себя заставить запихнуться в рамки. Ты пришёл после работы отдохнуть, а со всех сторон тебя грузят – история музыки, техника, впечатление, которое ты производишь на людей вокруг.
— Ну, здесь нужно самое простое – адекватность моменту. Ты пришёл – видишь: люди занимаются телом, занимаются историческими изысканиями, а не просто поднимают ручки и дрыгают ножками. Надо просто спросить себя, хочешь ты в этом оставаться или нет.
И исходить надо из того, что, в принципе, тебе не должны. В противном случае со школы нужно запросить контракт, где перечислить то, что тебе должны: например, тебе должны сделать весело, а ты школе должен денег. Тогда это – работа на тебя. Но ведь ты пришёл не в своё пространство, а в сложившийся коллектив.
На самом деле это – отличие индивидуального занятия от группового. Групповое занятие ведёт преподаватель, а «индивидуалка» – это то, что нужно конкретному человеку, причём в большинстве случаев – по желанию этого конкретного человека.
— Ну, у людей, приходящих с улицы, логическая цепочка обычно короче: «Я вам денег дал – вы должны…»
— Честно говоря, таких индивидуумов у себя в школе я не припомню. Если и заходят, то как-то тихонечко испаряются.
Да, я давал объявление, я звал людей, но звал их в уже созданное пространство. Причём я постарался дать информацию, и человек, когда шёл, по идее, её посмотрел: придётся работать. Хотя мы же не наручниками к батарее его приковали, правда?
— Мне просто кажется, что большинство недопониманий в танцевальной среде происходит от того, что люди с улицы приходят скорее расслабиться. И мало кто представляет, что танцы – это не «расслабон», а культура – со своей формой, с содержанием.
— Ну, вот, например, от чтения ты получаешь удовольствие? Какое количество нервов было затрачено нашими родителями, чтобы научить нас читать, — и какое количество плюсов мы получаем от этого теперь. Здесь, мне кажется, вещи такого же порядка.
Сначала сложно, да. Но потом ты получаешь огромное количество бонусов: начинаешь разбираться в музыке, становишься здоровее, повышается твоё качество жизни, расширяется круг общения, твои возможности, в том числе, профессиональные.
Да, чтобы этого достичь, нужны большие усилия, но, мне кажется, действовать иначе, практиковать растительный образ жизни – это как-то нежизнеспособно. Человек должен всё время развиваться. Но это моё мнение, я никого не заставляю. Повторюсь: если человек уже счастлив, зачем ему мешать?
Человек может не испытать какие-то более яркие чувства, более яркие переживания, не увидеть новые красоты – это другой вопрос. Но у нас множество людей едят себе кашу и едят – и им «нормально».
Это же не мы запихиваем человека в обучение – он сам пришёл. Если бы у него не было тяги к обучению – сидел бы себе и собирал марки. Правда, через какое-то время он всё равно начнёт заходить в историю марок, потому него появится журнал «Филателист», потом он «сядет» на какую-то серию, не знаю, о живописи. Потом станет завсегдатаем экскурсий в Третьяковке, а потом начнёт подрабатывать в запасниках.
Даже человек, который собирает, не знаю, пакетики от чипсов, имеет какие-то представление о дизайне. Ну, правда, если его интересует только общее количество съеденных килограммов – тогда, наверное, не очень. (Смеётся).
— Как выбрать себе хобби? Вот «рутина заела», человек чувствует, что надо приложить себя куда-то. А куда?
— Мне кажется, надо просто пойти погулять и хорошенько прислушаться к себе. Потому что все остальные советчики – судят со стороны. Кроме тебя самого этот вопрос никто не решит, причём решения бывают очень неожиданные.
Например, у меня есть знакомый бизнесмен, очень занятой человек, его работа очень далека от творчества вообще и рукоделия, в частности. Так вот, в свободное время он режет по дереву.
— А ты как выбираешь себе хобби?
— Ой, самая серьёзная проблема у человека в жизни – это проблема выбора. А я счастливый человек: мне выбирать не надо – всё, что мне интересно в жизни, прикладывается к моей профессии. Я люблю двигаться – это напрямую связано с танцами, люблю музыку – это связано, люблю психологию – опять связано. Даже то, что дочь периодически увлекает меня какими-то своими картинами – это всё равно связано, потому что я учу людей не только двигаться, но и отдыхать.
А критерий выбора занятий очень простой – получаю ли я от этого удовольствие? Если да, то я могу это применить где-то в своей профессии.
Да, есть вещи, которые мне необходимо выучить, это – такая ступенька, которую необходимо прорубить, чтобы подняться. Иногда её не бывает, иногда она есть. Тогда садишься – и что-то читаешь, учишь.
Но как только занятие начинает тебя жрать, занимать силы и время, не давая ничего взамен – с этим надо завязывать, даже несмотря ни на чьи советы. «Я сам себе решаю», — это единственный критерий для счастливых людей, всё остальное – это формирование для управления.
— Иначе говоря, при остальных постановках вопроса тобой будут манипулировать?
— Конечно. Причём есть тонкость: я сам выбираю учителя, мастера, под руку которого я пойду. И дальше я буду подчиняться его командам и рекомендациям. То есть всё, что я буду делать, когда я войду в зал, где происходят занятия, всё-таки будет происходить под его руководством.
При этом мастера ты выбираешь по принципу, о котором мы уже говорили: вижу-не вижу, чувствую-не чувствую, моё — не моё. И бывает – не «ближе всего к дому», не «самое дешёвое», нету стены с медалями и кубками – а мне хорошо. А уходишь – тогда, когда перестаёшь понимать, для чего ты здесь находишься.
— То есть, по ходу у тебя возникают какие-то цели и осознание процесса?
— Цели всегда есть, причём с течением времени они меняются. Кто-то приходит, потому что ему скучно. Потом ему хочется научиться танцевать, потом – кому-то хочется покопаться в музыке и истории, кому-то – выигрывать турниры, а кто-то становится мастером общения. У всех разные цели, и все возьмут у мастера разные вещи, какие-то упражнения.
— То есть, в основе всего лежит умение задавать вопросы? От «Хорошо ли мне сейчас?» до… Я даже не знаю, когда это заканчивается.
— Я думаю: не менее важно уметь слушать ответы, прежде всего от самого себя. «Ты сюда пришёл потому что тебе здесь хорошо, или потому, что тебя кто-то обещал познакомить с девушкой?»
— А когда из формата «я могу потратить на хобби определённую сумму в месяц» в формат «У меня есть занятие, и мне на него нужно столько-то. И ещё вот на фестиваль нужно съездить, и, например, одежду докупить»?
— Когда для человека его хобби становится значимо, переходит из разряда «посмотреть» в разряд «это моё».
О чужой вещи человек редко заботится с полным вовлечением. Например, машину из проката долбанул – «А, всё равно застрахована», — а о своей волнуешься. Так и с увлечением: оно появляется у тебя если не в первой графе списка трат, то в зоне вытянутой руки.
И дальше даже когда ты выбираешь себе, например, ботинки, то думаешь, сможешь ли пойти в них на танцы. И новая сумка приобретает совершенно другую конфигурацию, потому что «вот здесь ноутбук, бумаги, а вот здесь – вещи для танцев». И другой сумки просто не может быть. Всё, это уже вошло в тебя.
Недавно,совсем никак не в связи с танцами, а очень даже по работе, мне попалось одно видео, которое помогло понять, как немного поправить мои личные косяки с осанкой. Ну, да, это был танцевальный номер, точнее, кусок репетиции, но в документальном фильме совсем не связанном с сальсой. По большому счёту, до этого куска не всякий добрался бы, да и смотреть его именно как номер не всем бы в голову пришло.
Теперь сижу и думаю: а сколько стоило это видео? То ли оно досталось мне бесплатно — как, собственно и лежало на YouTube. То ли в его стоимость надо засчитать несколько лет занятий в школе, доведшие меня до умения видеть движение, а мою осанку — до точки развития, на которой мы с ней притормозили и задумались. И наверное, из расходов придётся вычесть гонорар, который мне должны за репортаж, в процессе подготовки которого я это видео смотрела .
В общем, с деньгами всё по-прежнему непонятно.
