Танцы афро – религия или хореографическая стилизация? Нужно ли танцевать афро исключительно под афро или можно смешивать стили?
Как можно продемонстрировать своё знакомство с афро, если в сальсатон вставлять его не слишком уместно? Все ли афро-шоу на Кубе хороши? Какие самые большие проблемы физической подготовки офисных работников «вылезают» в танцевальном зале, и как их исправить?
Ну, с кем ещё говорить об афро, как не с устроителями афро-фестивалей? Организатор «Afroholic Summer Festival» и интенсивов «Afroholic Project» Юлия Телия и резидент проекта Александр Мещеряков, обо всём понемногу, ну, — и о самом фесте, конечно.
— У обывателя, знакомого с вопросом в самом первом приближении, понятие «танцы афро» ассоциируется с сантерией. Насколько в реальности танец, как он изучается, и как вы будете давать его на фестивале, погружён в религию?
Александр: По правде сказать, ни насколько. Он погружён в религию ровно настолько, насколько танцующий сам в неё погружён. Если танцор погружён в культуру и религию, то он танцует с внутренними переживаниями и про себя говорит, кому он танец посвящает. А если у человека нет этого погружения, то у него всё равно остаётся масса поводов радоваться.
Во-первых,это очень полезные танцы, симметричные. Во-вторых, даже если человек не посвящён, он всё равно испытывает определённые эмоции, погружаясь в роль Оггуна или Чанго.
Юлия:
Для того, чтобы танцевать эти танцы так, как даём их мы, погружение в религию абсолютно не нужно, потому что мы танцуем стилизацию афро-кубинского фольклора.
Причём танцуем вещи из разных традиций. То есть, не только афро, но и пало, арара.
Повторяю: мы танцуем хореографическую стилизацию, а всякие вещи, связанные с религией и культурой, объясняем с одной целью: чтобы люди понимали, о чём идёт речь. Чтобы у них были не абстрактные движения – махи руками, ногами и прыжки. Чтобы они понимали, что у них в руках мачете, лук, веер, юбка – такого порядка объяснения.
У меня есть две ипостаси: одна – религиозного человека, который идёт своим путём, и вторая – организатора фестиваля. И как организатор я не хочу перегружать людей религией, потому что людям, в неё не посвящённым, делать в ней нечего. Отчасти я её даже защищаю от лишнего любопытства.
— Кстати, о любопытстве. Какой круг вопросов не надо задавать, потому что это будет неприятно человеку верующему как вмешательство в его личное религиозное пространство?
Юлия: Мне кажется, это всё индивидуально.
Александр: Тут не будет неприятия. Вопрос скорее в том, что адепт, насколько я знаю, не имеет права рассказывать каких-то моментов, чтобы не навлечь на себя осорбо – несчастье. Поэтому всегда найдутся тактичные способы дать понять, что какие-то вещи рассказать ему нет возможности.
Ещё хотел сказать. Когда смотришь съёмку какого-нибудь ритуала или праздника, там эти танцы не так уж и выразительны. Такой танец вряд ли котировался бы у зрителей, хотя обычно он так скупо и выглядит. Люди, внутренне погружённые, будут так же погружённо и танцевать. А человек, развёрнутый вовне, настроен показать танец ярко. Поэтому то, что мы показываем – это хореографическая интерпретация.
Юлия: Кроме того, мы учились и учимся у людей с профессиональным образованием, с хореографической подготовкой, с поставленными линиями, у которых всё чётче, чище, ярче, амплитудней. Поэтому понятно, что мы стремимся преподавать так же.
— А кубинские коллективы, которые танцуют афрошоу, в том числе для туристов, тот же «Conjunto Folkloriсo», — это тоже хореографические стилизации?
Юлия: По моим ощущениям, да. Шоу на Кубе – это стилизации, причём очень разного качества. Потому что я видела шоу в Casa de la Musica Trinidad, за которое мне лично стало неудобно. Оно было ориентировано не просто на туристов, а на неумных туристов. Это было не просто плохо станцовано, много косяков в базе у исполнителей, но ещё и просто некрасиво.
— То есть, мы сейчас говорим, в первую очередь, о каких-то хореографических категориях – о «красиво», о хореографической подготовке танцора, о ритмах…
Юлия: Да.
Александр: Ну, я на Кубе не был, но на видео бывших участников танцевальных коллективов тоже бывают не самые лучшие примеры. Понятно, что всё, что делается для туристов, будет отчасти обёрткой. Иногда, увы, там работают аниматоры, которые знают несколько движений – и достаточно. То есть, шоу не на тысячу долларов, а на 13.50. (Смеётся).
Юлия: Кроме того, если смотреть с религиозной точки зрения, надо помнить, что изначально истории в этих танцах – всё-таки про богов. То есть, Вы можете в них верить, можете не верить, но к чужой религии и культуре надо относиться уважительно.
А то шоу, которое меня неприятно удивило… Да, они танцевали оришей, но танцевали их в таком виде! Полуголая Очун в купальнике, двигавшаяся в этакой в стриповой манере. Такие же фигуристые, но абсолютно нетанцующие мулаты… Неприятно.
Но, чтобы понимать, что это неприятно, надо знать, о чём идёт речь. А большинство пожилых английских и немецких туристов в зале смотрели просто на красивые намазанные маслом тела в короткой одежде. И им было всё, как надо – экзотика, мулаты чего-то пляшут, барабан стучит. Всё, за что они заплатили.
— В таком случае переходим к тому, из чего должна состоять качественная стилизация. Что будет в программе «Афрохолика»?
Юлия: Будет много Мещера. (Смеётся). Потому что мы работали с очень разными преподавателями, и я пришла к тому, что ребята, которые на своей шкуре не разобрались в том, как раскачать белое тело до приемлемого уровня, на фестивале сделать этого точно не смогут.
То есть, тот же Йорхенес Данджер, которого я считаю одним из самых крутых преподов по нашей теме, может раскачать своих начинашек, работая с ними регулярно. Но на фесте он этого не сделает: ему логичнее дать средний и высокий уровень, и тут уж он развернется. А Мещер может. На прошлом воркауте начинашек мы сдали ему, и всё было очень круто.
— И как раскачать начинашек?
Александр: Очень просто. Виктор Радзюн назвал это afrogroove, и это очень точно обозначает смысл происходящего.
О таких вещах сложно рассказывать, не впадая в какие-то моменты, связанные с энергией. Каждый человек, когда приходит ко мне, имеет свою энергетику. И ни массаж ему делать, ни заниматься его причудливой биомеханикой мне некогда. Поэтому иногда приходится дать часть энергии через слово, через юмор. Поднять их энергопотенциал. Потому что это заряженные танцы, как и все народные. Но эти сильно экспрессивные, и поэтому, в первую очередь, участников надо довести до экспрессии.И многие тела сразу раскрываются.
Это – как инструмент, который получается настроить. Кого-то через физическую проработку. То есть, хорошая afrogroove разминка, может быть, часовая, может кого-то раскачать.
Некоторые успевают за час раскрыться, отпустить, прочувствовать, понять. И тем, кто работает после меня, уже проще, потому что я сумел накачать энергии или запустить своей.
Вообще я люблю ресурсно подходить – открывать энергию в самих учениках. В них это есть, если они, конечно, где-то не высосали себя до мастерклассов. Но если все приходят более-менее бодренькими, у нас с ними получается обменяться.
Я вообще люблю людей, тем более, если они ещё и танцуют. Я умею общаться с ними и вижу в них энергию – наверное, это уже от прошлого педагогического опыта. И они загораются.
— А что будет на группах сложнее?
Юлия: Ой, у нас в этом году будет аж четыре зала. Два уровня афро –начинающий и средний плюс. Один зал – румба и тимба. И ещё один – афроконтемп.
— Какова последовательность погружения в это всё белых людей, которые вообще не в курсе?
Александр: Я первым делом уточню: эти люди хотят познакомиться со всем этим? Потому что бывает люди пришли – и стоят, как семидесятилетние старухи: не отдам энергию – и всё!
Сейчас я уже научился на таких не срываться и реагировать спокойно, хотя раньше бывало такое, что начинаешь злиться или как-то провоцировать.
А если человек не в теме, но он хочет, то я попытаюсь просто раскачать ему нижние энергетические центры – через юмор, через подбадривание, выдаю массу поддержки. И в этом очень сильно помогает грамотная методика работы тренера –подключать маленькие успехи, которые делает человек. Вот он заразился, начал делать, появляются песчинки, и можно за одно занятие собрать горстку золотого песка.
Нужно просто грамотно и методично работать с когнитивными процессами человека. Например, мы очень любим, когда нам говорят о нас. Или когда нам говорят те вещи, которые мы сами о себе чувствуем. А в танцах такого очень много, танцы – это проективная методика. Поэтому нужно почувствовать, зачем человек пришёл в танцы.
Очень редко это бывает так: «Ах, как мне нравятся эти афро-кубинские танцы!» Чаще всего человек чувствует какие-то вещи…
Прежде всего, я говорю человеку то, что я в нём вижу. В психологии есть понятие «резонансное консультирование», и вот мы работаем в той же форме. За полчаса я человека почувствовал, я ему что-то про него говорю, и иногда, бывает, «попадаю». И тогда человек начинает улыбаться и доверять мне, и тогда человек больше мне отдаёт.
— В какой последовательности будут осваиваться более высокие классы? Потому что в программу на два дня вы заявили немало. Или на фесте не будет людей, которые сейчас не участвуют в московских классах?
Юлия: Как раз новых людей будет немало; уже сейчас мы ждем около сорока человек из регионов. В этот раз их больше, чем в прошлый, и мы не всех знаем. Хотя, в основном, это – преподаватели, сильные танцоры, которые имеют общее представление об афро, с которым мы и будем работать. Есть немного людей, которые едут «с нуля». Они попадут к Саше на afrogroove.
Конечно, этот курс мы будем делить тематически, как-то привязывать его к шагам, к ритмам, чтобы у них складывались примерно те же представления, что и на старших курсах. Но Саша и другие педагоги, которые работают с базовым уровнем, будут разбирать совсем основу.
В старшем зале те же самые ритмы и шаги будут разбираться с учётом опыта танцоров, которые с этой темой уже работали, какие-то из этих ритмов знают. Или, если не знают, благодаря опыту в теле, будут неплохо усваивать материал.
Опыт workout’ а Elegua показал, что будет именно так. Тогда я присутствовала на аттестации, и ни одного человека не пропустили на продвинутый уровень без оснований.
— То есть, на каждый фестиваль заявляется отдельный ориша – его шаги и ритмы (причём, так подозреваю, не все)?..
Юлия: Конечно, мы с одним Elegua-то в прошлый раз не успели разобрать все ритмы. Но поняли: если мы будем брать по одному орише, процесс затянется на годы. Поэтому сейчас мы взяли двух – Очун и Оггуна. И у них мы берём только самые основные, яркие ритмы…
— Кроме ритма ещё что учитывается? Выстраивание тела?..
Юлия: Наличие кача, в первую очередь – в теле, в коленках. И то, работает ли тело в принципе. Потому что есть люди, которые взяли геометрию шага, но ходят такими «буратинками», только ногами. Таких ребят мы пока не пропускаем на высокий уровень – потому что он им не на пользу, а остальной группе – во вред, когда есть люди, не готовые к нужному уровню координации.
Александр: Необходим определённый набор степеней свободы в теле. Они или есть, или нет.
Если они заблокированы в теле, человеку просто говоришь: «Друг вот это, это и это надо прокачать – такая локомоторная задача. Поработай – и скоро всё пойдёт. Потому что сейчас тебя туда пускать – всё выйдет криво». И никаких проблем.
— Есть ли какие-то типовые зажимы, с которыми вам приходится сталкиваться?
Юлия: Да, «годзилла комнатная» поза человека с сидячей работой у которого забита воротниковая зона, ссутулены плечи, прижаты к телу руки, очень негибкий позвоночник, зажатая грудная клетка… Достаньте человека за шкирку из-за компьютера – вот так он и будет выглядеть.
— Как боретесь?
Юлия: За Сашу ответить не могу. Я – очень просто: километрами пахоты. У меня нет какого-то волшебного средства, чтобы человек пришёл – и я его за одно-два занятия развернула. Это много часов работы – и моей, и его. Если человек к этой работе не готов, ему просто не ко мне.
Александр: И ещё обязательно ноги, потому что ноги бывают ослаблены.
Одна из базовых проблем – стопы. То есть, стопы должны не просто работать, но работать с определёнными скоростями. Вдаваться в подробности не буду, но угловые скорости и скорость реакции – это важно. Колени очень важны: люди их сгибают – и забывают выпрямлять. По России много таких людей, кто вообще танцует на полусогнутых.
С тазом проблемы в принципе. То есть, просто видно: всё, что ниже пупка, как будто обесточено. Всё это надо включать.
Я сейчас активно занимаюсь йогой, и всё, что связано с проблемами биомеханики, — это моё святое. Знающие тело люди говорят: все проблемы начинаются с отсутствия тонуса в районе крестца, тазового дна. Мы же построены по принципу тенсёгрити. Это – многонатяжённая система, когда в одном месте потянул – и вся система изменилась. То есть, нужен тонусный центр – промежность и пресс. В человеке только крестец всегда стоит ровно, им весь организм надо выстраивать от крестца.
А люди после сидячей работы приходят такие, что передние мышцы спазмированы, а мышцы спины – слабые. Отсюда – горбы и все плечи впереди. И всё это надо потихонечку закачивать обратно.
Общая рекомендация людям, которые сейчас приходят на танцы, – качайте спину. Потому что сейчас могут качать пресс, руки, ноги, забывая о том, что мы – как дерево, и ствол – это спина. Если ствол накачан правильно, то всё остальное может нормально прокачаться. Но люди качают любые ветки, а ствол хиленький.
Юлия: А я бы расширила: качайте мышцы. Потому что
многие преподаватели умалчивают, сколько вообще они работают над своим телом, осознанно или неосознанно, может быть, они просто так чувствуют. В итоге они создают у учеников иллюзию, что для того, чтобы так танцевать, достаточно просто заниматься танцами. Недостаточно!
Саша честно всем говорит, что ему помогает йога, мне помогает тренажёрка, Заславский тоже всех своих отправляет в тренажёрку качать ноги – потому что в «линейке» нужнее ноги. А нам нужно всё; многие ребята начинают на классах неправильно работать, просто потому, что у них устали ноги.
Организм автоматически разгружает мышцу, которая устала работать – и у людей вырубаются квадрицепсы, икроножные…
Александр: А это значит – вырубается колено. И уже ни кача, ни groov’а. Вот, мы назвали те мышцы, которыми конкретно надо заниматься.
Юлия: То есть,
нужно заниматься своим телом, найти способ, который подходит именно вам – тренажёрка, йога, бег, цигун, или даже батут. Без специальной подготовки танцевать настолько энергоёмкие танцы с нужной скоростью, реакцией, чёткостью линий невозможно.
— Читатели вряд ли успеют накачать форму с момента публикации интервью и до феста. Наверняка все будут уже после феста восстанавливать в памяти данные вами знания по мере набирания формы. Дайте советы, как не накосячить при заучивании.
Юлия: Пойти к хорошему учителю.
Александр: Не занимайтесь сами, однозначно.
И ещё можно одну вещь написать? Тренеры, учите матчасть! Если вы не знаете, где какие мышцы расположены и качаете «что-то»…Точно так же можно строить девятиэтажку из глины, щепок и речного песка.
Я понимаю, что сейчас начнётся вечное: «Это социальные танцы, куда вы нас тащите, и чего с нас требуете?…»
Юлия: А я вмешаюсь! Афро-кубинский фольклор – это не социальные танцы!
Александр: А и правда, есть целый институт, где учат этим танцам!
Юлия: Вот. И это раздолбайство, которое в социальных-то танцах не очень уместно, не надо сюда тащить!
— Встречный вопрос тогда. А применять-то всё это где? Вы тут изложили программу подготовки олимпийской сборной, а ведь у нас нет афродискотек, румбадискотек… Как народ замотивировать?
Юлия: А можно я скажу, как думаю, а ты потом, если что, поправишь? У Артемия Лебедева было: «Никак, оставайтесь в жопе». То есть, лично я не мотивирую людей никак. Единственное – личный пример.
То есть, если человек хочет танцевать сальсу в том стиле, как танцую её я, ему придётся позаниматься реггетоном, афро, румбой… Линейкой, кстати. Потому что на моё танцевание тимбы очень сильно повлияло то, что в своё время я всё-таки позанималась «линией», повникала в забавные вещи вроде бугалу и реально прониклась слабой долей. Соном ещё позаниматься.
Я честно говорю, что у меня бесполезно заниматься только сальсой, и я её, кстати, сейчас не преподаю.
Александр: Ты задаёшь именно тот вопрос, который я постоянно задаю себе и на который раньше не находил ответа: зачем мы так заморачиваемся?
Я так скажу: мы бы не заморачивались, если бы сами не понимали, какой кайф мы от этого получаем.
Я как раз позавчера ученикам рассказывал, что в пятизвёздочных отелях тоже есть шведский стол. И можно подойти, спокойно взять лобстера и фуагра! А можно каких-нибудь пресных и постных баклажанчиков, покушать и не кайфануть, приговаривая, что виноград зеленый. (Смеётся).
Мне трудно объяснить людям, какой кайф они получат, если реально классно станцуют румбу. Им придётся поверить мне на слово.
Это как с йогой когда люди приходят, им говорят: будете заниматься долго – будете чувствовать энергию, и у вас откроются новые способности. Кто поверил и трудился, тот их получил.
Я много раз сталкивался с тем, что люди говорят «а мы танцуем вот так – и нам хорошо!» Кому как по кайфу, без проблем! – но что бы поднять определённые слои, накачать энергии в танец, нужно уметь кое-что выше среднего. Все это только для того, что бы съесть лобстера с трюфелями!
— В последнее время появились жалобы, что у нас очень много афро на танцполе…
Александр: Во-первых, по-моему, это не так. Мне кажется, сейчас пошла волна наоборот. Да я и сам верю, что много афро засовывать не надо – ни в румбу, ни в тимбу. Если посмотреть, как я сейчас танцую – я просто постник. Правда, это состояние пришло через пресыщение.
Юлия: Мне кажется, у первой волны тех, кто начал серьёзно этим заниматься, прошло два этапа. Первый – период неофитского восторга, когда: «Ура, начало получаться! Я буду вставлять это везде, и в сальсатон тоже!» Это было у всех, мне кажется.
А теперь уже прошло, пресытились. Музыка требует – вставляем, не требует – не вставляем.
Александр: А ещё было неофитское: «Вот мы умеем – и делаем». А сейчас: «Ну, умеем – и чего теперь солить кругом и всюду?»
— То есть, вы предлагаете человеку пахать, изучая то, что он не сможет вставить всюду, чтобы показать, как он умеет?
Юлия:
У человека, который этого всего не танцует, никогда не будет такой пластики, как у того, который танцует.
Можно долго спорить, следует ли считать тимбу отдельным танцем – полагаю, что сейчас уже можно. Так вот, тимба требует очень развитой пластики. Она не требует большого количества узлов и, более того, по музыке их не допускает. Но пластика должна быть.
Пока мы все учились танцевать афро и комбинировать его с сальсой, у нас получалось немножко слишком буквально. То есть, мы знали: есть шаг ньонго и он танцуется так, и мы вставляли его так.
Сейчас мы вставляем афро нюансами, и многие из наших учеников могут позволить себе чуть-чуть намекнуть на румбу, чуть-чуть намекнуть на афро – потому что и то, и другое они танцуют хорошо. Человек, который этого не умеет, позволить себе намекнуть не может, он может только в лоб сказать.
Александр: Вот я ещё не ставлю на себе крест как на танцоре, и даже больше скажу:
делайте из афро что-нибудь современное. Смешивайте его с паппингом, делайте из него хип-хоп проекты. Развивайтесь!
Я сам периодически, когда танцую афро в зале, могу делать это под какую угодно музыку. Поют они, понятно, о чём, но я танцую афро. И я сердцем чувствую, что эта культура жива.
Кто-то может сказать: «Кощунство!» А я говорю: «Смешивайте краски!» Пусть родится тимба «на 2».
Юлия: Тимба «на 2» уже родилась, вместе с группой «Los Van Van»!
Александр: Вот. Афропластика – это как физраствор, в ней может родиться всё, что угодно. Пусть воплощают это в свои замыслы и поражают музыкой, невероятной пластикой.
Кто говорит, что это нельзя проявить? Конечно, это нельзя проявить в аутентике. Да и я не могу это проявить. По правде говоря, если б меня спросили, хочу ли я танцевать целый концерт ориш, я бы отказался. Во-первых, не потяну. А во-вторых, лучше дайте мне какой-нибудь классный трек, и я сделаю фьюжн.
— Кстати, про шоу…
Юлия: У же можно сказать, что мы сняли видео, где как раз танцуем всяческие афроштуки не под музыку афро. Это афробит, но более чем не фольклорная музыка. Под неё двигаются очень разные танцоры, но у всех в теле есть afrogroove. Можно будет посмотреть, как это выглядит, когда люди не утыкаются только в тему фольклорного или сальсового танцевания.
По поводу шоу. Да, люди не могут на танцполе продемонстрировать это в той мере, в которой мы делаем это в зале. Да, можно ставить шоу, танцевать в чужих шоу, и там афро будет более, чем на пользу.
— Что ещё хотелось бы сказать?
Юлия: В свете многих прошедших фестивалей вот что.
Очень часто приходится слышать фразы вроде: «А на Йени Молинет я уже был». Или: «На Йоаннисе Тамайо был».
Хочется, чтобы люди понимали: методичные и техничные преподаватели – это не одноразовые аниматоры, которые пришли, показали свою манеру, ты ей порадовался, забыл и пошёл дальше.
Если вы хотите заниматься серьёзно, надо брать качественные знания везде, где вам готовы их дать. А их готовы дать не в таком уж большом количестве мест. Поэтому от обычая «ставить галочки»: «У этого, этого, этого – был», — хотелось бы уйти. Тем более, если человек через три года начинает преподавать и пишет у себя в резюме длинный список тех, у кого он был по одному разу на часовом мастер-классе.
Нужно понимать: если вы хотите расти, нужно двигаться в максимальном количестве направлений – качать тело, заниматься у хороших педагогов, и расширять горизонты. Возьмите всё, что может вам помочь из какой-то другой хореографии – помимо тренажёрки и каких-то аэробных нагрузок, займитесь хип-хопом, хаусом. Не хватает Вам чёткости линий – идите в классику, контемп, джаз. То, что делает вас лучше как танцора, по-моему, делают вас лучше как человека.
Танцы не дадут вам чего-то того, чего не было в вас изначально. Но то, что есть, надо огранить.
Да, для этого нужно впахивать, но оно окупается.
(В интервью использованы фотографии преподавателей, работавших на Afroholic classes и workouts в течение 2015-2016 годов. Программу нового фестиваля, который пройдёт в конце июля, можно узнать в группе фестиваля ВКонтакте).
