Тем, кто видел Инаки на танцполе, сложно представить, что танцевал он не всегда. А ещё он не любит большие города, и считает, что российские любители сальсы — немного «fighter». Хотя это не всегда уместно.
— Были ли сальса или бачата первым танцами, которые Вы увидели в жизни, или было что-то ещё?
— Было всё, потому что всё в Испании на вечеринках это звучит каждый вечер. Например, так: два меренге — две бачаты — четыре сальсы-анимация. Правда, сам я начал с касино, но и бачату стал танцевать где-то в то же время…Да, можно сказать, что всё началось примерно в одно время – где-то шестнадцать лет назад. А сейчас мне тридцать шесть.
— Как Вы начали танцевать?
— Да я вообще работал в банке, занимался IT. А потом заболел, и был доктор, который сказал, что я должен стать более социальным. Потому что я всё время сидел в компьютере. Он велел мне заняться теннисом или какой-то групповой физкультурой, чтобы общаться с людьми.
А ещё был друг, он работал в той же компании, что и я, и танцевал. И он буквально втолкнул меня в это дело, сказал: «Пойдём» Ну, и я пошёл заниматься.
А сальсу я до этого, конечно, слышал. В Испании в конце 80-х латиноамериканская музыка была очень популярна – Луис Герра, “Moliendo cafe”, — я бесконечно слушал сальсу. Точнее, я даже не слушал её сам – просто слышал – по радио, отовсюду…
— То есть, можно сказать, что Вы — тот человек, который пришёл в танцы из-за людей, не из-за музыки?
— Да, я пришёл, чтобы быть ближе к людям. А из музыки мне в то время больше нравился классический рок, может быть, джаз.
Да, пожалуй, когда я начал танцевать, из сальсовых стилей мне ближе всего был latin jazz. Всевозможные оркестры, начиная с Тито Пуэнте времён шестидесятых. Но большее внимание на музыку я начал обращать уже потом.
— А с преподаванием-то как получилось?
— А преподаю я всю жизнь. Музыку в школе для детей, потом IT.
А сальсу… Сальсу я начал преподавать для своей семьи. У меня два брата и сестра, а у них есть ещё друзья. И вот когда они захотели научиться сальсе, мне пришлось начать преподавать. Но, чтобы учить их, самому пришлось учиться очень быстро. (Смеётся).
Чтобы постоянно быть на уровне, пришлось танцевать буквально везде, где я встречал сальсу. Я танцевал-танцевал-танцевал, иногда по пять-шесть часов… Буквально сошёл с ума от сальсы. И тут, естественно, стала страдать работа, потому что всё время я отдавал танцам.
— В какой момент танцы стали профессией?
— Это было непростое решение. Было место ITшника в очень неплохой компании. И это были сложные времена – потому что практически всё, что я зарабатывал как ITшник, я тратил на танцы. И нужно было выбирать. Но, если бы я продолжил работать в банке, не смог бы танцевать.
Жизнь в Лондоне никогда не была особо дешёвой, денег не было совсем, помню, я ел какие-то бутерброды, и всё ещё косился на заказы из области IT: «А вдруг это мой шанс, и я его упускаю?»
Но в итоге оно того стоило: постепенно я стал популярным, сейчас вокруг меня друзья, практически семья – профессиональные танцоры. И я – один из них.
И людьми, которые очень мне помогли тогда, были мои ученики. Я до сих пор верю: люди, для которых ты выкладываешься, дадут тебе в ответ очень много. Я действительно старался для учеников, а они в ответ связывались с промоутерами, просили привезти меня. Вообще я – не из тех людей, кто хорошо себя рекламирует. И, если я объехал с классами почти весь мир – это потому, что ученики просят.
— Что самое главное Вы пытаетесь передать ученикам?
— То, о чём многие сальса-инструкторы, к сожалению, забывают. Умение сочетать движения и придумывать новые собственные.
Новые фишки на занятиях учат часто. Может быть, на видео-визитках со своих уроков я похож на других преподавателей – просто потому, что на запись я обычно показываю самый простой вариант движений, которые мы делали – чтобы люди запомнили. Но в процессе самого занятия появляется тридцать или даже иногда сорок способов, как сочетать эту фишку с другими движениями.
Потому что
я хочу, чтобы мои ученики научились сочетать движения и нашли свой стиль. Я не хочу, чтобы все они в танце стали «Инаки», один уже есть, достаточно. Я хочу, чтобы они стали собой.
И ещё я хочу, чтобы они научились правильно двигаться. Ведь сальса – на самом деле танец, в котором не надо много двигаться вместе. Существует много секретов, которые помогают девочке двигаться отдельно и очень красиво. Я хочу, чтобы каждый танец моих учеников был особым, чтобы все они были разными.
— А что касается бачаты. Вот сейчас появилось много разных стилей – такая бачата, сякая… Как Вы к ним относитесь?
— Ну, мир вообще меняется, иногда – не так, как Вам нравится. Допустим, Вы – любитель мамбо, но мода меняется, и вокруг уже тимба. Потому что всем правит мода. Сначала была популярна пачанга, потом фьюжн, джаз, афроконтемп… Пройдёт ещё несколько лет, и будет что-то новое.
Так же и с бачатой. Да, появилась бачата сеншуал, я не очень её танцую, потому что мне не нравится такая музыка. Когда я смотрю, как её танцуют мои друзья, для меня она выглядит, как зук или ламбада. Просто потому, что я танцую бачату столько лет, а вот этот новый стиль нарушает правила, к которым я привык. Ну, как будто меня всю жизнь учили писать правой рукой, а потом сказали: «А теперь пиши левой!» (Смеётся).
Но я понял, что люди любят стили. Например, есть люди, которым нравится тимба, но они не танцуют мамбо. Я бы рекомендовал всем танцевать всё.
— Как Вам российские ученики? Мы отличаемся от европейцев? Чем?
— Все знают, что я люблю Россию. Я здесь был, наверное, раз двадцать – везде, начиная от Сибири. И, знаете, россияне – разные. Москвичи не похожи на людей в Перми, Иркутске или Томске.
Русские – в какой-то степени, бойцы. Это – хорошее качество, но для танцев — не всегда. Если ты им что-то показываешь, они будут повторять-повторять-повторять это бесконечно, пока не сделают. Но иногда достаточно было бы просто понять. Я верю, что всё, что понимаешь, учишь гораздо быстрее.
— А москвичи?
— Ну, в Москве вы чаще видите учителей-европейцев. Уровень здесь гораздо выше. Здорово, что здесь продолжают учиться.
В Москве я тоже был несколько раз. Мне не нравится город – я не люблю большие города, не только в России. Толпы народа, все куда-то бегут… В этом смысле Москва – худший город в России. И такая суета во всех столицах – в Бангкоке (я ненавижу Бангкок). Я даже Лондон не люблю.
Но как только ты выезжаешь из столицы – это прекрасно. Зато в Москве на занятиях люди быстрее схватывают. Но, кстати, в Лондоне происходит то же.
В маленьких городах учатся медленнее, повторяют больше. Но очень радостно, что сальсу любят, есть люди, которые занимаются ею много лет. И уровень постепенно растёт. Это здорово.
Фото Михаила Каргапольцева