«Бальников» на социальном танцполе опознают быстро, хотя у многих преподавателей социальных танцев тоже было «бальное прошлое». О том, чем именно отличаются спортивные бальные танцы от, как говорят в спортивных кругах, «клубной латины», рассказывает полуфиналист чемпионата России, призёр международных соревнований, судья высшей категории (РТС), менеджер-постановщик шоу-программ (диплом МГУКИ) Сергей Жупилов.
— Когда Вы сами в первый раз увидели сальсу, и какое впечатление она произвела?
— Для меня, пожалуй, на тот момент это не было отдельным танцем … Тогда я увлёкся латинским направлением в спортивных бальных танцах. Сейчас оно не имеет практически ничего общего с Латинской Америкой… Это примерно как танцевать танец живота в акробатике или аэробике – стилизация, но не больше…
Тем не менее, тогда мы все были большие латиносы, и, соответственно, нам нужен был какой-то «латинский» клуб, чтобы проявлять своё мастерство. И мы, соответственно, ходили в те клубы, где была какая-то «латинская» тема. И сальса для меня была просто набором движений, характерных для этих клубов…
То есть, был уже класс в спортивных бальных танцах, и нужно было место, чтобы проводить свободное время. Мы поездили по разным клубам, но «латинские» оказались предпочтительнее. Практически все танцоры из спортивных бальных танцев тогда ездили в клубы, в Москве тогда был «Гиппопотам», была, кажется, «ЛаБамба». Сейчас даже не вспомню, какие это были годы…
Сейчас иногда, когда бальники заходят в подобные клубы, они начинают танцевать очень своеобразно – наверное, у нас это было так же. Я выделил для себя сальсу как отдельное направление только спустя некоторое время, а сначала мы просто смотрели на танцующих, в основном, это были латиносы, и подучивали какие-то движения.
— Но это сразу совершенно чётко воспринималось как что-то отличное от спортивных бальных танцев?
— Да, это сразу было что-то ярко выраженное иное.
В своё время в бальных танцах был такой танцор – Алан Тонсберг. И, чтобы понять, что это совершенно другая история, в какой-то момент он прогрузился теми танцами, которые у нас называют «клубной латиной». И он очень изменился в своём танце: если до того он был бальник-бальник, то потом он стал танцевать совершенно с другой технической базой – другие движения, и стал по-другому понимать даже ту латину, которую он танцевал. И это было интересно.
Он стал по-другому позиционировать себя на сцене, появилось иное понимание ритма, это перестало быть очень ярким, гипертрофированным позиционированием себя на площадке. У многих бальных танцоров есть такое – гипертрофированный сценический образ, — он перестал это делать. У него появились какие-то фишечки и движения. Вокруг него появилась особая аура…
Это к вопросу о том, было ли это другое.
— Теперь давайте попробуем это разное и другое расковырять на отдельные элементы. Например, что происходит в бальных танцах с ритмом. Я правильно понимаю, что там ритм – это скорее метр?
— Совершенно верно. 4/4. Просто подобрали музыку определённого темпа, 4/4 для румбы, 3/4 для вальса. И нельзя сказать, что в бальных мы будем танцевать какой-то танец под какую-то определённую музыку. Я, например, видел танцоров, которые под реггетон танцуют спортивно-бальную самбу.
Конечно, для людей, которые не «прогружены» в теме, всё равно, что подо что танцевать. Например, в бачате сейчас есть интересное направление sensual, и многие используют для этого танца не музыку бачаты, а просто попсу — композиции, которые имеют лирическое звучание, поскольку сам стиль предполагает лиричность с ярко выраженными эротичными движениями.
У бальников нет ощущения стиля музыки, под которую они должны танцевать. Они запросто могут танцевать ча-ча-ча под “Sex bomb” в исполнении Тома Джонса.
— Как нужно слушать, чтобы отряхнуть все музыкальные сложности и воспринимать в композиции только метр?
— Да, просто 4/4, «раз-два-три-четыре».
Есть такой танец – джайв. Это такой прыгательно-рок-н-ролльно-свинговый микс. И на соревнованиях его часто танцевали под русскую музыку.
Исходно, когда бальные танцы только начинались, в них был более чётко прописан ритмический рисунок. То есть, в чаче должно было играть вот это «тон-тон-тонч-тон-тонч-тонч». В бальной самбе, которая ничего общего не имеет с бразильским карнавалом, было «там – тадам», в джайве это должен был быть небыстрый рок-н-ролл. И все фигуры подстраивались под этот ритмический рисунок, хотя было много дополнительных ритмов. В бальных танцах скорее важна скорость музыки, ударность в минуту, так было изначально.
А потом границы постепенно стирались, иногда мне говорили: «Ты вообще должен услышать в этой музыке какой-то свой ритм».
— Идея «обыграть музыку» возникает, или в бальных танцор – раб постановщика, и это вообще не проблема танцора?
— В спортивно-бальных танцах есть любительский уровень и профессиональный. Сейчас, конечно, уровень любительского танцевания высокий, и многие любители по восприятию идей подходят вплотную к профессионалам. Но, в основном, любительский уровень направлен на владение своим телом, скоростные качества, хорошую мощную пластику, динамичность движения, чёткость ритма. И это – не то, «как я этот ритм понимаю», а специальные приёмы, как можно позиционировать его для зрителя.
Спортивная составляющая всегда была таким движущим моментом, который одновременно развращал. Но в целом в СБТ делают акцент на тело.
Ребята, которые переходят в профессиональную лигу, начинают понимать танец по-другому. Я не буду сейчас говорить про всех тренеров. Есть любители, которых так тренируют, но так тренируют не всех профессионалов. Появляется какая-то игра, танцоры начинают создавать сцены, образы, состояние, работать над парным движением. Но не сказать, что всё это очень сильно зависит от музыки.
Многие, как мне кажется, благодаря Тонсбергу, сейчас стали обращать внимания на восьмёрки, просить танцоров начинать в определённую долю – сильную или слабую, и так раскладывать музыку, чтобы она совпадала с комбинацией.
Но очень часто танцоры начинали в ту долю, которая пришлась, и об отображении какого-то ритмического рисунка речь вообще не шла. Поставлена комбинация – набор связанных друг с другом фигур, — и её можно впихнуть в любое место в музыке. Например, оттанцевал один заход – музыка затухла; вызвали другой – и они начали совершенно с другого места. И речь вообще не идёт о том, что ты можешь что-то отобразить. Это не шоу.
Salsa Night Awards 2015 Сергей Жупилов и София Вукович. Бачата
— Но социальная сальса – это тоже не шоу. Конечно, в ней существует много людей, которые считают, что базовый шаг – это и есть танец. Но мастерством считается умение отобразить музыкальные акценты в движении, поиграть с ритмом, поделить музыкальные фразы – например, одну станцевать самому, а другую отдать партнёрше…
— Если мы говорим о спортивно-бальной комбинации, то это – большой, полутораминутный, заранее составленный кусок, который кладётся практически на любую музыку. А в социальном танце на площадке цельной комбинации нет, есть только очень маленькие кусочки. И дальше — ты слышишь музыку – и пытаешься её отобразить.
— Но ведь есть метод «учим связки», который, как мне кажется, ближе к бальным танцам. «Сейчас мы вам в сальсе, как в руэде, покажем 150 комбинаций; вот это – так называется, а это – так».
— Это не комбинации, а скорее фигуры. А то, что многие преподаватели на семинарах дают определённые связки, вовсе не означает, что их можно танцевать только в этой последовательности: «Дескать, мы вас заштампировали, и вам больше нельзя никуда ходить». Это – скорее стремление дать понять социальному танцору, как эти фигуры можно соединять.
Потому что я не раз сталкивался с тем, что ребята выучили фигуры, а соединить их вместе или перейти из одной в другую не могут. И вот эти связки дают человеку понять: мы не учим одну комбинацию, а потом бесконечно её повторяем. Мы учим одну-вторую-третью; во всех этих комбинациях присутствуют одни и те же движения, просто они могут сочетаться по-разному.
А в спортивных танцах мы строим одну и ту же комбинацию, иногда изымаем из неё кусочки и вставляем другие, но потом катаем-катаем-катаем её – просто до состояния «застрелиться». И это – практически цель любительских бальных танцев – закатать человека так, чтобы он оттрубил свою комбинацию с одинаково мощным, ритмичным состоянием без зазоринки. У любителей выигрывает именно тот, круче сделает этот отбор отжиманий и подтягиваний. Есть, конечно, самородки, которые одновременно могут играть артистично…
Нынешние спортивные бальные танцы – это очень мощный инструмент по развитию способностей своего тела. В них очень подробно разобраны все двигательные моменты, за счёт которых можно сделать быстрее, мощнее, взаимодействовать в паре. Но сказать, что в СБТ воспитывают прям танец-танец, нельзя.
Каков закон спорта? Быстрее, выше, сильнее. Вот это и воспитывают. Опять же, мы говорим об общем уровне и не учитываем шоу-номера.
— Но часто ведь бывает: человек вышел, у него батман доходит до спины. Он его сделал очень круто! Но совершенно не к месту.
— И не к месту прыгнул, и не к месту сделал какое-то дополнительное движение, почти похожее на судорогу. Согласен.
Не к месту сделанные движения меня тоже очень раздражают, особенно если «ну, нет там в музыке такого». Но есть ещё дань определённой моде. Есть танцоры, за которыми подглядывают, или которые учат определённым вещам. Иногда молодые ребята не понимают, что это движение здесь не к месту, они просто кого-то копируют.
— То есть, в спортивном виде, где есть система оценок, то есть, он тяготеет к какой-то точности, есть ещё и мода? Сегодня мы танцуем так, завтра – по-другому, а послезавтра – вообще латиноамериканскую программу под европейскую музыку?
— Чаще это не «сегодня – завтра», а с поколениями танцоров. То есть, мода держится примерно лет по пять.
— Откуда возник сам набор фигур латиноамериканской программы (понятно, что в европейской есть свой, но мы сейчас – про латину).
— Родителями этого направления были англичане. Было написано два учебника, достаточно именитыми в мире танцев людьми. Один из них – «Technique of latin dancing» Walter Laird, второй – составлен, кажется, имперским сообществом.
В различных базовых движениях спортивно-бальной латины я вижу набор того, что используют в разных танцах «клубной латины». Видимо, кто-то когда-то съездил, насмотрелся всего. Дальше у него в голове, конечно, возник сумбур, и он сделал такие выдержки и зажал их в рамки определённых жанров.
То есть, бальная ча-ча, в общем, похожа на социальную. Самба…ну, делают они какие-то похожие движения, исходно они были более похожи. Джайв – это набор чего-то между свингом, твистом, рок-н-роллом. Это же вообще американские жанры, но не Европа – значит – в латиноамериканскую программу. Пасадобль – тоже испанский танец, тогда уж логичнее было включить туда танго, которое в спортивно-бальном варианте, конечно, не имеет отношения к Аргентине, но входит в программу европейскую.
— А каким образом румбу перепутали с болеро, которое стало основой для бальной румбы?
— Думаю, что, поскольку было четыре очень активных танца, нужен был пятый более спокойный, чтобы на нём сделать брейк.
Даже когда я был очень натренирован, последний танец программы – джайв – был просто тестом на выживание; я выходил с него, дыша, как Дарт Вейдор в «Звёздных войнах». Если бы ещё и третий был активным, то, думаю, до пятого никто бы просто не доживал. Но это моя версия.
Пасадобль, опять же, очень изменён по отношению к оригиналу, в оригинале таким активным он не был. То есть, опять – «быстрее выше, сильнее». Этот принцип сослужил спортивным танцам и хорошую, и плохую службу – они стали очень сильно коверкать оригинал.
— То есть, «товарищи, если вы знакомы с программой латиноамериканских спортивных бальных танцев, не думайте, что вы видели оригинал», так?
— Так!!! Думаю, бальникам будет очень просто схватить основы социальной латины, тут они правы. Но им будет проще схватить основы любого танца; например, в хастле много выходцев из бальных. Это относится вообще к развитому телу и любым движениям.
Например, после бальных танцев я на несколько лет пришёл в бокс и очень быстро схватывал движения. Применить не мог, но схватывал быстро. (Смеётся).
Думаю, что сделать танец ритмически и по движениям людям с опытом бальных танцев будет проще, чем человеку, который пришёл просто с улицы. Но нельзя сказать, что они сделают это аутентично.
Есть такая категория девчонок-бальниц, нам всегда было весело смотреть, когда они приходили в клубы. Сумочки складывали посередине на пол, становились кружком по всей выправке – голова, нос к потолку. Делали очень пафосные лица – потому что они выработаны, как «Отче наш». И под любую музыку – сальса, не сальса – ходили самба-ход: тыдыщ-тыдыщ! Мне кажется, представление клубных о том, что бальники как-то не так танцуют, появилось именно от таких людей.
Но те, кто занимался бальными танцами профессионально, всегда относились к окружению очень аккуратно. Они приходили в клуб, посматривали по сторонам и никогда не лезли вперёд с идеей «мы умеем, мы лучше вас».
— Как в спортивных бальных танцах учат взаимодействию партнёра и партнёрши? Мне казалось, что там сама эта идея появляется очень поздно, а до того человек много лет просто снимает движения с тренера.
— Не соглашусь. Сейчас, когда в бальных уже расписаны даже эмоции, всё зависит от тренера.
В бальных есть два критических момента – это переход из C в B. Там появляется анлимит возможностей, когда ты можешь танцевать разные фигуры с разными вставками. То есть, в C классе ещё нельзя, там ты танцуешь готовые комбинации, а в B – можно.
B вот именно с этого момента начинаются взрослые танцы с элементами взаимодействия…
— То есть, «плохие бальники» — это просто те, кто не дошли до B?
— Всё зависит от основы, которую заложили в танцора, — как нужно разбирать технику, как её танцевать – источником этих знаний может быть тренер или тусовка. Есть люди, которые дотанцевали до D-класса – и потом прекрасно приспосабливаются к клубной стилистике. Есть люди, пришедшие вообще из предпоследнего класса, которые при этом всю жизнь продолжают танцевать бальные и не приспосабливаются вообще.
— Существуют ли социальные жанры, которые по стилистике ближе к бальным танцам?
— Ну, New York ближе, чем cubana. Я так понимаю, всё дело в элементах, из которых стили были собраны. NY – это джаз-латина, и вроде как он ближе, ну, не к Европе, но к сознанию белого человека. Хотя, опять же, там своя пластика и своя стилистика, и сказать, что любой бальник сейчас войдёт сюда и станцует джаз-латину – это нет. Для этого всё равно нужно знать кубинскую румбу, хорошо бы изучить афро (не обязательно применять), знать все направления клубной латины, ну, и конечно, сам NY. И только тогда ты сможешь более-менее нормально его танцевать.
— И относительно нынешних спортивных бальных танцев, и применительно к сценическим сальса-номерам слышала жалобы на обилие акробатики.
— В СБТ это скорее не акробатика, а движение ради движения. Терпеть не могу акробатику, когда с упором на неё ставят весь номер. Понимаю, о чём Вы говорите, но это совсем не моё.
Из тех звёзд, кто мне нравится в направлении соушл-латина, никто не использует реальную акробатику как основу номера. Нужен им такой акробатический номер – они это сделают непринуждённо, легко, но основа всё равно будет на том, на чём это должно быть построено.
У тех, кто начинает танцевать чистую акробатику, либо есть заточенность на конкурсы, на высокие места, либо это – недостаток словарного запаса, движений.
Хотя в спортивно-бальных танцах это скорее движение ради движения. Это налет какой то неоправданной гипервыразительности, неадекватный при определенных обстоятельствах. Например, два партнёра резко пришли в позицию, встали друг напротив друга и начинают высоко поднимать руки, резко вздымая грудной отдел; и при этом они даже не смотрят друг на друга. То есть, зачем они делают это движение, никто даже не подумал.
Как-то судил конкурс, по-моему, юниоров… Девочка встала, сделала очень красивую линию – такая леди-леди. И вдруг – раз! – и как согнётся пополам! В пояснице просто сломалась и к паркету. Я побежал, думал, человеку стало плохо. Оказалось – комбинация такая. Причём я видел, как ребятам становилось плохо на конкурсах – ощущение было один в один.
— То есть, это воспринимается как конвульсии уже даже с точки зрения спортивного танцора-профессионала?
— Некоторые движения – да. Иногда я смотрю: ну, зачем ты делаешь это движение? Зачем оно с точки зрения ритма? А зачем тебе партнёр тогда?
Иногда может быть, таково понимание самих танцоров: иногда они хотят копировать какие-то движения у взрослых и думают, что это – вот так, а тренер не успел поправить.
Не буду говорить обо всех – сейчас очень много разнообразных бальных школ, каноны и установки так перемешаны. Но чаще это всё же – движение ради движения: просто движение, а не объяснение самому себе: «А зачем я его сделал?» Но это – не основная черта бальников – есть пары, которые танцуют очень красиво, совместно.
Не так давно стали внедрять практику, когда бальники берут консультации у танцоров афро, румбы, линди. Это просто для развития тела — появляется другая пластика, координация.
— Есть ли в бальных восприятие танца как сценария? Потому что кубинская румба – это ухаживание, в пасодобле тоже есть свой смысл…
— Чаще всего я вижу, что композиции построены на совсем маленьких сценках – где-то в четыре восьмёрки. Может кто-то и строит танец от начала до конца, но скорее «Вот здесь мы так чувствуем, а вот здесь – вот так». Номеров, нанизанных на одну общую историю, в современной хореографии я не видел. Хотя идея «красивой любви» в бальной румбе сохраняется на протяжении всего танца – это скорее мизансцены, соединённые друг с другом. Если только танцоры танцуют ту самую румбу, где прописано взаимодействие, а не «я такой крутой, мне партнёрша вообще не нужна». Такое есть, хотя потом их начинают переучивать.
— Противостояние «бальников» и «социальников» так и останется или когда-нибудь сойдёт на нет?
— Думаю, до тех пор, пока будет понятие «спорт», это всегда будут разные направления.
Про специфику социальных танцев также читать
Музыкальность.
