В преддверии «Препод-пати» мы попросили разных преподавателей рассказать о самых необычных и запомнившихся учениках, которые были в их практике.
Рассказывает Алексей Алексенцев (Москва):
Из необычных случаев в моей практике…
Помню, у меня танцевала девочка без руки. И симпатичная, кстати, девчонка. Даже никогда не интересовался, что же именно там произошло – скорее всего, просто не повезло.
Левой руки не было по локоть, девочка ходила без протеза. Но она была настолько эмоционально сильной и настолько приняла эту ситуацию, что оно как-то в глаза не бросалось, да и потом – воспринималось просто как данность. И от неё совершенно не шло эмоций страха, сожаления – что бывает у людей со сложностями такого рода. Просто очень сильный человек.
Она занималась в общей группе, прекрасно себя чувствовала, и люди с ней великолепно общались.
Девочка, кстати, очень быстро затанцевала. Вот только потом, к сожалению, куда-то уехала.
***
Ещё была тётеньки, педагоги, по-моему, политехнического университета. Там я делал занятия закрытой группы для преподавателей. Недолго, месяца четыре.
Просто сложности были с партнёрами. Студентов же не позовёшь – хотя я не знаю, почему? И тётеньки заскучали. Но первое время было очень весело.
Лет им было под семьдесят. Там были профессор, заслуженный работник образования, ещё кто-то…
Занимались тогда, когда у них было время, – практически днём.
Затанцевали они месяца через два-три – правда, затанцевали три из шести, остальные исчезли. Сложно всё-таки работать в чисто женской группе, даже если там есть пара «моторчиков». Думаю, они просто устали танцевать «девочка с девочкой».
Затанцевали они на приемлемом уровне – я бы не сказал, что с ними можно было выйти на конкурс. Но на вечеринки потом приходили.
***
Кстати, я считаю, что возраст и статус вообще не играют роли для тех, у кого хватает сил ходить заниматься в группы.
У нас же группы разные – и по возрасту, и по социальному положению – начиная от студентов и заканчивая экспертами «Форбс». Ну, или девочка-менеджер становится в пару со старшим офицером. То есть, именно для сальсы возраст и социальный статус не играют никакой роли.
Конечно, некоторые, могут заниматься сальсой в определённых местах, чтобы свой статус подтверждать или демонстрировать… Например, найти дорогущий клуб с серьёзным порогом входа и полугодовой картой стоимостью в пятьдесят тысяч рублей – пожалуйста. В некоторых таких клубах даже есть хорошие преподаватели. Но, в целом, это уже к танцам прямого отношения не имеет.
Рассказывает Сергей Кочарян (Краснодар):
По сути, каждый ученик индивидуален. Я вообще люблю сложных учеников – у которых не так легко и просто всё получается.
Я часто вспоминаю момент, когда один из первых моих учеников – затанцевал! – причём затанцевал линию.
До этого он долгое время танцевал касино, а потом месяца три занимался линейным стилем, но при этом ходил, а не танцевал. И вот я отчётливо помню момент: на занятии он делал-делал одно движение и вдруг – растаял и просто поплыл! И у него на лице появилось такое блаженное выражение.
В этот момент я подумал: «Он понял, что такое «нью-йорк»!»
Когда закончилась мелодия, он подошёл ко мне всё с тем же блаженным выражением лица: «Серёга! Я понял!»
И вот этот момент, когда человек затанцевал – его невозможно ни забыть, ни передать.
***
Помимо этого было много всяких интересных случаев. Интересно смотреть, как меняется человек. Интересно вытаскивать и перенаправлять всякие сложные моменты.
Был, например, товарищ, который пришёл в один из моих первых наборов. Он так забавно работал коленями, что все его звали «Кузнечик».
При этом он был маленький и худенький; окружающие говорили, что танцевать он никогда не будет. Но я всегда в него верил, и на занятиях довольно много мучил.
Через какое-то время человек преобразился, а года через полтора был одним из лучших танцоров в Краснодаре. Правда, сейчас, к сожалению, на сальсе появляется редко.
Рассказывает Денис Мокрушин (Ижевск):
У нас в городе проходил один интересный проект: интенсив для танцоров «хауса». Для них устроили мастер-классы по самым разнообразным жанрам и стилям. Ну, и меня пригласили провести там занятие по сальсе.
Когда я пришёл, то удивился, что в группе, в основном, девушки. А для них удивлений было несколько.
Во-первых, они не ожидали, что вести будет молодой человек. Музыка была не такая, как они себе представляли – я тогда ещё подобрал треки поближе к хип-хоп-культуре.
Интересно, что, хоть танцы и разные, они всё очень быстро схватывали. Единственное – в хаусе нет парного взаимодействия, поэтому с этим были небольшие проблемы.
Ещё сложность: когда я начал показывать движения, все с подозрением смотрели и в глазах читалось: «Когда же он начнёт вилять бёдрами?» Потому что всё равно существует стереотипное представление о латиноамериканских танцах «бедро максимально вправо – бедро максимально влево».
Когда выяснилось, что никто так не танцует, они очень удивились. Но, учитывая, что люди были с танцевальной подготовкой, манеру они переняли быстро. Конечно, не до идеала, но было хоть более-менее похоже на то, как это должно выглядеть.
Вот, правда, с ведением и следованием… Скажем так, не без трудностей, но всё в итоге получилось.
По итогам можно сказать, что люди заинтересовались. Правда, целью мероприятия изначально было не привлечь народ в сальсу, а помочь им обогатить арсенал движений. Но, надеюсь, вскоре я увижу хаус-танцоров, которые вставляют что-нибудь из того, что я им показывал.
Рассказывает Александр Новиков (Челябинск):
Я помню одну девочку, мы с ней когда-то познакомились на ролевых играх.
Потом она пришла заниматься сальсой и, как выяснилось, с одной целью: научиться вестись. Потому что в историко-бытовых танцах вечно перехватывала инициативу.
Она прозанималась некоторое время, но примерно уже год, как ушла обратно. Летом мы как раз пересекались на событии, посвящённом юбилею Пушкина.
Она рассказывала: «Наконец, партнёршей себя почувствовала».
И в завершении – любопытное письмо с благодарностью преподавателям из Челябинска:
Я попал на сальсу после того, как получил серьезную травму на волейболе и два месяца просидел на больничном. После выписки, естественно, тренироваться в прежнем режиме уже не мог, а организм требовал нагрузок.
Случайно узнал от коллеги (мама Данила), что вот так и так, Данил танцует, ему нравится, можно прийти, посмотреть. Пришел, посмотрел — в итоге танцую уже полтора года!
Первые впечатления, я думаю, совпали у всех начинающих, и я в этом плане не исключение. Это ощущение какой-то эйфории, желание продолжать танцевать и дальше. Недаром, существует обывательский взгляд, что латиноамериканские танцы — это секта, в этом плане зависимость прослеживается однозначно.
Что для меня сальса? Это не просто танец, это положительные эмоции, возможность познакомиться с собой поближе (познать себя через свое тело), развить пластику и соединить ментальное и телесное, то есть гармонизировать себя. В этом плане я как врач всем больным с неврозами назначал бы сальса-терапию.
Это действенный метод психотерапии! Проверено на себе! С течением времени все это я прочувствовал на себе и мне нравится меняться, то есть расти над собой!
Я не ставлю себе сверхзадач — стать супертанцором, я танцую для удовольствия.
По поводу роли личности в истории — я считаю, что немаловажную роль в исходе занятий играет преподаватель (я сам преподаватель, поэтому все это понимаю хорошо).
Пользуясь случаем, хотел бы передать привет Александру, не умаляя при этом заслуг Данила.
Садырин А.В., доцент кафедры нервных болезней Южно-Уральского государственного медицинского университета.
