17-19 ноября в Екатеринбурге прошел второй выпуск фестиваля VIVA LA SALSA! , собравший на танцполе более двухсот человек со всего Урала и не только. Гости приехали из Новосибирска, Москвы, Ярославля. Главными звездами фестиваля стали Марина и Геннадий Ванюшины,
самая известная сальса-пара в стране, создатели знаменитого «ростовского стиля» в сальсе. Марина — выдающаяся танцовщица, хореограф и преподаватель сальсы, Геннадий — отличный сальса-диджей, лучший, пожалуй, в стране, оба они влюблены в свое дело и считают социальные танцы не бизнесом, а призванием. Алла Эбель, соорганизатор фестиваля, обсудила с гостями историю их прихода в сальсу, прошедший фестиваль, екатеринбургский сальса-танцпол и многое другое
— Зачем люди, по вашему мнению, приходят в социальные танцы?
Марина: В социальные танцы , в сальсу, в частности, люди приходят за разным: кто-то — научится танцевать , многие приходят за общением — групповые занятия дают возможность найти новый круг друзей, познакомиться с девушкой или молодым человеком. Все это приветствуется, хотя я как педагог ставлю, конечно, цели обучения танцам. В нашей ростовской школе “BOOGALOO» за семнадцать лет столько было свадеб, столько деток родилось у наших сальса-пар, что можно открывать свой детский сад.
Геннадий: И те, кто приходят строго научится танцевать, тоже знакомятся и женятся, и сальса становится общим интересом, общей жизнью.
— Ваша школа «Boogaloo” — одна из самых старых и самых заслуженных сальса-школ в стране, у нее, у ее учеников сорок пять побед в номинациях Salsa Night Awards. Как все начиналось и в чем причина успеха?
Марина: Я начинала с классического танца, балета и современной хореографии. Тогда в Ростове-на-Дону был музыкальный театр «Зеркало», и я работала там хореографом и танцовщицей. И Гена был там — музыку писал, тексты…
Потом случилось несколько травм, и выступления на сцене пришлось прекратить. Долгое время не могла танцевать, но и без танцев не могла. Именно тогда мне попался старый фильм «Сальса», на польском языке, в заезженной копии — вот такими странными путями доходила тогда информация, — откуда я впервые о сальсе и узнала. Даже компьютеров тогда не было ни у кого; у одного друга на работе был, чтобы получить ответ на запрос, ждать надо было час, кофейку можно было попить, поболтать.
В это же время я побывала в Испании, где впервые увидела социальные танцы: мы с подругой по приглашению ее местного знакомого сходили в танцевальный клуб. Не очень молодые люди там танцевали какие-то свои испанские танцы друг с другом, и это было так здорово — они двигались, общались, отдыхали.
Это меня необычайно вдохновило, хотелось сделать в России что-то подобное. И я начала узнавать: а у нас есть такое? Мне удалось найти маленький зальчик в ростовском Доме офицеров, где собирались потанцевать бывшие «бальники», вышедшие, скажем так, на пенсию. Мы туда сходили, но по сравнению с испанским клубом это было убожество.
— Почему? «Бальники» были слишком старые?
Геннадий: «Бальники» были слишком «бальники».
Марина: Ну да, в Испании люди танцевали, общались через танец, выражали себя, а здесь они выполняли некий набор заученных движений.
И все же меня не оставляла идея, как бы создать такое же место у нас, такой же клуб, что там надо сделать… Я тогда продолжала танцевать «вполноги», не могла в полную силу, колено постоянно вылетало….и вот этот фильм «Сальса» (там, кстати, тоже танцевали на два) он так удачно случился…И потом мы нашли ребят в Питере.
Геннадий: Да, по «аське» в Интернете. Я забил слово «сальса» там начали болтать с одним парнем.
Марина: И он рассказал нам о том, что в Питере существует такой клуб, что там есть занятия по сальсе, есть вечеринки, и я закричала: «Хочу!!», были майские праздники, я собралась и улетела.
— Бывают такие «судьбоносные» встречи, моменты такие, как будто тебя некая сила ведет и подталкивает, вот надо бы по всей логике вещей делать что-то другое…
Марина: Да, если проследить цепочку событий, все так и было. Вот я и улетела в Питер, побывала на занятиях, познакомилась с Карлосом Торресом, одним из первых преподавателей сальсы в России (не имеет к Эдди Торресу никакого отношения). Будучи на занятиях у Карлоса я впервые увидела руэду, это было так здорово… Но они танцевали « на раз», а у меня же был фильм, где танцевали «на два»…
И я помню, как подошла к Тане, партнерше Карлоса и спросила: «Сальсу же танцуют «на два»?» Тоже такой очень забавный судьбоносный момент. Таня мне четко ответила: «Сальсу танцуют на «раз». Ребята научили меня основным принципам руэды и двум элементам — «dame» и «sombrero»…
Я вернулась в Ростов, тогда в институте у меня был свой танцевальный коллектив и предложила: «Девочки, давайте учится сальсе!!!» Мой первый сальса-состав сложился на базе моих же учениц. И там была команда КВН. Оттуда пришли несколько иностранцев, ребята из Африки, сальсу они танцевать не умели, но были очень энергичные, харизма у них была такая, ого-го!
По объявлению люди пришли на группу, знакомые какие-то пришли. И вот когда я привезла из Питера два этих элемента — что творилось, как мы танцевали эту руэду!! Полтора часа мы бегали по кругу, пот лил ручьем, кричали «дамэ» и «сомбреро», полный восторг!
В то время информации о сальсе никакой не было, разработанной методики обучения не было тем более, никто ничего не знал… У меня вообще сложилось такое ощущение, что я первая подошла к этому вопросу со счетом «раз-два-три, пять-шесть-семь», с музыкальным образованием, с созданием методики. В Питере тогда считали «1-2-3 4-5-6», я пыталась спорить, что там два счета пропущено. В Москве считали «1-2-3 4-5-6» и «1-2-3 1-2-3»
Геннадий: В Москве тогда еще считали «1-2-3 2-2-3»…
— Чтобы выход с другой ноги обосновать?
Марина: Ну да. Раз-два-три — начинали с правой. Два-два-три — начинали с левой. Но все теряли эту паузу… Все эти смешные моменты были…
— И школу вы тогда открыли?
Марина: Да. Я вернулась в мае из Питера, а 2 июня мы уже объявили набор в школу, пришло первых пятнадцать человек, и мы начали занятия. И в этом же июне полетели на свой первый интернациональный фестиваль в Питере. Огромное впечатление он произвел — столько людей одновременно танцуют, тут одна руэда, там другая руэда, и занятия, и кубинцы! Мы всё это конспектировали, на ручную камеру записывали видео.. И я поняла — вот тот задел, с которым теперь можно двигаться вперед. Вот она — МЕЧТА, все складывается наконец, я могу этим жить.
В этом же году в октябре я уехала на первый западный конгресс в Дармштадт… И вот там я увидела, как танцуют «на два», там я увидела всех западных звезд, там я увидела «живой» оркестр. Великолепный конгресс был, прекрасно организованный, но больше не повторялся…Отличные вечеринки..
Геннадий: Ну ты еще и в первый раз была, это накладывает отпечаток.
— Первые призы от SNA у вас и школы — за что вы их получили?
Марина: самые первые призы, которые мы заработали, — мы даже не поехали тогда на церемонию SNA , поехала одна наша девочка. Мы ни на что не рассчитывали, не ждали призов, просто делали свое дело. Вот и все.
А она звонила каждую минуту и объявляла, какую статуэтку мы получили. Привезла целую охапку.
Геннадий: На самом деле, на второй конгресс Марина уже повезла своих девочек с номером «на два» и просто взорвала публику.
Марина: Там уже был и футворк, и хореография, и костюмы, и девочки — мои ученицы — были станцованные, и мой опыт в театральной постановочной хореографии оказался полезен. (Улыбается). Номер получился очень профессиональный на фоне, в общем-то, любительских.
И я помню, что иностранец один, как его звали…?
Геннадий: Анхель Ортес
Марина: Да вот он… Он подбежал ко мне после номера и закричал: « Ты будешь моей партнершей, Ты должна ездить со мной по конгрессам!» « Ну да, — ответила я, — щас. Вон мой муж стоит, не слишком он обрадуется».
— Так в чем же секрет успеха? В совпадении призвания и профессии?
Марина: Ну да, наверное. В профессиональной подготовке — она у меня была. Это дело стартовало не так по-любительски. Во-вторых, это была моя мечта, и я отдавалась работе полностью.
Работы было очень много. Гена не умел танцевать, никогда не танцевал до этого. Мне нужно было разрабатывать и показывать движения за партнершу и за партнера.
Геннадий: Я в том музыкальном театре «Зеркало» был единственным человеком, освобожденным от танцев. (Улыбается).
Марина: Он был художественным руководителем, он писал музыку, играл на гитаре. А остальные должны были петь и танцевать. Танцоров учили петь, вокалистов учили танцевать.
— Вот о роли Геннадия давайте тоже немного поговорим. Многие преподаватели сальсы и в Екатеринбурге и в Москве считают, что ученикам «BOOGALOO» невероятно повезло не только потому, что преподает им Марина, но и потому, что даже на занятиях играет Генина музыка. Расскажите немного о ней. О музыке.
Сегодня на джазовой разминке мы все видели , как вы вдвоем с Мариной управляли залом и с помощью подбора музыкальной композиции тоже. Как вы это делаете?
Марина: Музыку для джазовой разминки подбираю я, вообще-то. У меня несколько плейлистов в телефоне. Когда Гены нет на занятиях, я ими пользусь.
Геннадий: Я в 95% случаев есть на занятиях. А о музыке — это опасно . Опасная тема. Потому что пагубно для этих людей — учеников наших. Потому что весь Ростов воспитался на моем музыкальном подходе и не принимает другой музыки.
— Воспитался на хорошей и не принимает плохую?
Марина: А что есть «хорошая» и «плохая»?
Геннадий: Да, это же вопрос вкуса.
— А какую музыку ростовская публика не принимает?
Геннадий: Вот они ездят в Европу на сальса- фестивали, и музыка их разочаровывает постоянно. Это какие- то подборки старых малоизвестных песен, довольно однообразных с «кривыми» трубами. Есть ведь некие правильные постулаты диджейства, которых либо придерживаешься, либо не придерживаешься. Они не придерживаются.
Законы , видимо, есть свои для фестивалей — мне они не нравятся. Есть некий шаблон… Вот встает хороший диджей за пульт, играет две классные песни — на Афинском конгрессе так было. И его снимают и заменяют. Музыка, которая мне нравится, там не ставится, идет какой-то средний «затертый» вариант.
Я — «мелодист», мне важно , чтобы мелодия имела место и до припева, и в припеве. Так и Ростов приучен.
Марина: Они играют музыку так, что она вся ровная. Ты не понимаешь, где начало и где конец. Вспоминаешь ощущения от танца — партнера помнишь, а что танцевали — не помнишь.
— Вопрос о вашем замечательном ростовском фесте «Третий Фронт». Нужен ли владельцу школы свой фестиваль? Что это — бизнес или праздник души?
Марина: Ну, бизнесом это так и не стало. Хотя, конечно, любое дело, в которое вкладываешь силы, должно бы таковым становиться . А у нас сейчас это приносит две вещи: с одной стороны усталость, а с другой — моральное удовлетворение. К нам ездят иностранцы, о нас пишут отличные отзывы. По отзывам, входим в тройку лучших фестов мира.
Мы бы могли заработать на нем, если бы упрощали что-то, если бы мы делали все три вечеринки в одном месте, например.
Геннадий: В 2006 мы сделали две вечеринки из трех в одном и том же месте. Тут же подошел SuperMario и сказал: « Никогда больше так не делайте. Ваша «фишка» именно в том, что все вечеринки проходят в разных местах».
— Как прошел екатеринбургский Viva la Salsa! ? Он у нас совсем новый, меньше года ему… Как вам екатеринбургский танцпол, зал, люди?
Марина: Приезжаем в Екатеринбург всегда ненадолго, поэтому глубинных каких-то вещей не успеваем заметить, к сожалению. Замечательное место проведения (танцевальный клуб «Галладэнс) , все изумительно: паркет, организация вечеринок, все очень доброжелательные. Очень удобно, что гостиница здесь же.
Уровень танцоров с моего прошлого приезда очень вырос, много хорошо танцующих людей. Радует соблюдение дресс-кода на вечеринках. Глаза горят на мастер-классах у всех учеников.
Отличное общее ощущение — все мило, ненавязчиво, вовремя и круто.
Геннадий: Я всегда сужу по тому, получилась ли атмосфера праздника, не совсем получилась или вообще не получилась. Здесь она получилась!
