Один из докладчиков конференции «Препод-пати» в этом году – Дмитрий Фролов, человек со множеством хобби. Накануне конференции мы встретились с ним и поговорили – о том, как они сочетаются друг с другом и с танцами.
Танцор во втором поколении
— Разведка донесла, что ты танцор во втором поколении: сальсой в «Своей школе» занимались ещё твои родители.
— Это правда, родители у меня тоже танцуют. Началось всё это с мамы, он пришла заниматься к Алексенцеву лет, наверное, двадцать назад, когда школа ещё базировалась в «Карма-баре». Думаю, что после маминого увлечения сальсой у папы просто не осталось выбора: она с таким воодушевлением рассказывала про какие-то непонятные танцы, что он пошёл посмотреть – и остался, ему понравилось.
Родительское активное занятие танцами продолжалось очень долго – лет, наверное, десять, а, может, и пятнадцать. Помню, я учился в институте, и мне приходилось самому готовить ужины, потому что практически каждый будний день родители приходили в два-три часа ночи.
— Что-то из родительских рассказов того времени помнишь?
— Конечно, мы всё это обсуждали. Тем более, как раз в то время, когда родители пошли на сальсу, я пошёл на боевые искусства к Александру Зуеву, и Алексенцев там тоже преподавал. Поэтому я и с ним общался.
А с родителями мы больше обсуждали танцы не как досуг, а с точки зрения координационных навыков, энергетики, влияния на организм, то есть, достаточно глубоко.
Никакой проблемы поколений при этом не было – наверное, это наша особенность, её просто нет у нас в семье. Родители с детства относились ко мне как к равному.
А ещё был балет
— И даже при таком погружении в танцевальный мир на сальсу ты пошёл не сразу…
— Дело в том, что всё детство до боевых искусств я занимался танцами. Это были бальные и балет. Балет вообще был достаточно профессионально, я лет десять занимался в коллективе, где были и всякие выступления. А потом «боевуха» перетянула.
Конечно, про танцы всё это время я знал, и родители на них ходили, но некоторое время я смотрел на сальсу со стороны. А уже потом личность и персона и манера преподавания Алексенцева настолько заинтересовали, что я решил: неважно, чему у него учиться. И пришёл на сальсу.
Это было лет десять назад, ещё в «Карма-баре». Прозанимался какое-то время, было интересно, но, видимо, я пришёл не совсем вовремя для себя, поэтому бросил, но позже вернулся.
— Танцы, боевые искусства, снова танцы под девизом «неважно, чему учиться»… Крепко тебя мотало по разным интересам.
— Я в принципе такой человек – я не хочу себя ограничивать одной узкой областью. Я, например, люблю параллельно читать две-три книги, заниматься разными видами активности. Сейчас, например, это – хоккей, фитнес и танцы.
— А как возник балет, и как ты это тогда воспринимал?
— Родители отдали. Но они отдали меня одновременно в несколько мест – и на балет, и на фигурное катание, и на бальные танцы, и на плавание. И я на всё это ходил. Отсюда, видимо, нынешняя привычка к многообразию интересов. Просто в балете дело пошло дальше, чем в остальных сферах.
Как я относился к балету? Мне было не много лет, и, скорее всего, я находился под влиянием коллектива, в котором занимался, и под влиянием руководителя. Но мне нравилось, а сейчас я даже немного жалею, что бросил.
Балет – это на самом деле колоссальная физическая подготовка. У меня были очень сильные ноги, хорошая координация, чувство баланса, растяжка — я, например, мог сесть на любой шпагат, прыгнуть сальто. Но потом, видимо, включилось подростковое «своё мнение», и я решил: «Что это я, мальчик, занимаюсь балетом?» И я ушёл в шоу-дао.
Думаю, набор моих детских занятий не был спланирован как-то специально – просто родители понимали, что ребёнку нужно как можно больше физической и интеллектуальной активности, и я посещал все секции, которые были доступны. В футбол, кстати, тоже играл.
Когда дело не в танцах
— У вас какая-то уникальная семья, где нет мифа «мужики не танцуют». Когда папа начал танцевать, вы с ним это обсуждали?
— Ну, мне-то вообще было проще, я к тому времени точно знал, что «мужики танцуют», и это нормально. Но «Своя школа», как и сказано сейчас в её слогане, это – не только танцы. Это была очень хорошая тусовка, хорошие люди – ученики и преподаватели, — поездки, мероприятия. И танцы были не только ради танцев, но ради социальной активности – это же социальные танцы.
— Окружающие такую танцующую семью как воспринимали?
— Дело в том, что и родители, и я занимались так плотно, что большинство наших друзей и знакомых оказались именно из этой тусовки – все, либо танцевали, либо занимались боевыми. Были, конечно, люди, которые приходили со стороны, но их было немного.
Движение вперёд – два пути
— А что такое танцы, Дим?
— Так понимаю, простой ответ, что это – движение, здесь не пройдёт. (Смеётся). Поэтому отвечу немного философски.
Для меня один из главных смыслов жизни – развитие, движение вперёд. Это такая, как минимум, фоновая жизненная цель: если ты чем-то занимаешься, в этом надо совершенствоваться. Это доставляет мне удовольствие, и любые сферы, которыми я занимаюсь, воспринимаю именно так. Поэтому лично для меня танцы – это одно из направлений, в котором можно развиваться.
Ну, и бонус: развиваясь в танцах, ты развиваешь себя изнутри, и общество, и пространство вокруг себя. Это происходит и физически, и эмоционально. То есть, ты развиваешься в танцах, но и танцы отвечают тебе тем же – они делают тебя физически и эмоционально пластичнее и гармоничнее.
— Что важнее – достигнуть чего-то нового в каждом новом направлении, или развиваться самому? Существует ведь дурное «достигаторство» — когда человек составляет себе список «достижений» в разных областях, и потом ходит везде этими «наградами» вперёд.
— Ну, существуют два способа. Первый – выбрать какое-то одно увлечение, и в нём стать чемпионом мира. А можно заниматься несколькими вещами, и каждая из них будет что-то тебе давать.
Говорить, что правильно, а что нет, — наверное, не стоит. Как минимум, это зависит от того, какие у тебя цели. Кому-то важно стать чемпионом мира, а кому-то – жить полной и гармоничной жизнью, в которой не будет когнитивных диссонансов. Мне ближе второе – наверное, это свойственно по характеру.
Откуда берётся многовекторность
Определённое влияние, конечно, оказали занятия у Александра Зуева. Мы там ещё рассматривали разные философские и психологические аспекты восточных боевых учений. Одно из направлений его школы – шоу-дао, а там основная концепция развития личности – «срединный путь»; наверное, это ещё повлияло.
Я в жизни занимался очень многим, проще, наверное, сказать, чем не занимался. Но если я прекратил заниматься каким-то направлением, это не значит, что я бросил его насовсем. Скорее всего, эта вещь ушла из моей жизни на время, и позже я ней всё равно вернусь. Это – такая копилка или фундамент, которые делают моё мировоззрение шире.
— Как ты выбираешь себе новые занятия? Почему сейчас – хоккей и фитнес?
— Ну, есть ряд увлечений, которые я выбираю осознанно, а есть вещи, которые появляются спонтанно и остаются. Например, сейчас я знаю, что мне нужна йога, мне в любом случае нужен бег летом и лыжи зимой, мне в любом случае нужен фитнес.
И когда я выбираю себе физическую активность, я ещё думаю, как она повлияет на моё душевное состояние. Когда я занимался балетом, я ещё, пожалуй, об этом не думал. Но йога, например, – это не только асаны, это ещё внутренняя сторона – медитации и балансы. Фитнес – это больше про физику, хотя нагрузка в нём создаёт положительный эмоциональный фон. Я знаю, что у физической активности есть такое свойство – приносить радость.
О сальсе и шоу-дао
— Что в этом наборе дала сальса?
— Уход из боевых искусств в сальсу был абсолютно осознанный. Когда я занимался боевыми, я это делал совсем не для того, чтобы научиться драться. Там были не только удары, броски захваты, но ещё и цигун.
И танцы – это было продолжение этого пути. Как в «Эмоциональной механике» у Алексенцева, который учит людей лучше понимать себя, но не на уровне осмысления, а на уровне прямого взаимодействия.
По сути, для моего развития разницы между танцами и шоу-дао не было никакой, хотя визуально – это абсолютно разные виды. В том понимании, как давал это Алексей, танцы позволяли очень хорошо заниматься саморазвитием.
Почему Лёша очень любит касино, и гораздо прохладнее относится к линейным видам? Дело в том, что касино – это, по сути, народный танец, он основан на различных кругах. А движения по кругам – очень хорошо ложится на восточное учение о движении энергий. То есть, касино очень хорошо совмещается с движением энергии, а эта энергия влияет и на здоровье, и на характер, и на эмоции человека. То есть, танцуя, ты можешь, управлять своим внутренним миром. То есть, уйдя на сальсу к Алексенцеву, я, по сути, остался в рамках той же философской школы.
И я бы не сказал, что сменил боевые искусства на танцы, скорее дополнил. Танцы добавили коммуникации с людьми, потому что в боевых искусствах ты коммуницируешь более жёстко. (Смеётся). В танцах ты лучше чувствуешь людей, быстрее находишь с ними взаимопонимание. У меня стало меньше психологических барьеров, хотя на мои отношения с девушками танцы никак особо не повлияли, у меня не было с этим проблем.
Когда посидеть некогда
— Как сейчас танцы совмещаются с остальной твоей жизнью?
— У наших людей есть такая проблема – «погибать на работе». Кто-то к увлечениям относится, как к чему-то несерьёзному, кто-то – к работе, как к чему-то нелюбимому. У меня здесь такая позиция: и работа, и увлечения – это жизнь. И я стараюсь делать и то, и другое чем-то интересным, приносящим мне удовлетворение.
К счастью, работа у меня такая, что свой график я составляю сам, и я могу сам комбинировать работу и физические активности. Единственный минус этого – в полном отсутствии совсем свободного времени, когда я просто сижу и не знаю, чего б такого поделать. У меня всё расписано по часам недели на две вперёд.
— Твоя нынешняя профессия как-то пересекается с танцами и другими хобби?
— Периодические попытки это пересекать бывают, но чтобы вот они прям плотно пересекались, я бы не сказал. Единственное, в работе, как и в хобби, я считаю необходимым постоянное обучение, совершенствование. Сейчас у меня рекламное агентство, и к своим сотрудникам я предъявляю те же требования. Наверное, это ещё давно родители в воспитании заложили.
Маркетинг родом из МИФИ
— Умение не бояться новой информации, постоянно импровизировать – это дали танцы?
— У меня в этом плане была очень хорошая школа в МИФИ. Там я получал параллельно два образование – как физик-ядерщик и как экономист. В этот вуз я попал ещё в старую школу, моими преподавателями были люди, которые писали все наши учебники по ядерной физике, и они повлияли на меня не только своими знаниями, но и своим подходом. У нас всегда говорили, что в МИФИ учат учиться
— Ты своих институтских преподавателей никогда с точки зрения досуга не знал?
— Да, я с ними общался достаточно плотно. Помню, у нас была секция борьбы, и очень многие преподаватели, несмотря на возраст, ходили на борьбу, а потом разбирали различные приёмы и тактики с точки зрения физики и высшей математики. Это было интересно.
А ещё у меня преподавал Виталий Владимирович Архипов, ученик основателя теплофизики академика Новикова. Он всю жизнь занимался физикой, преподавал и сейчас преподаёт в МИФИ, курировал советские атомные станции. А ещё в своё время он довольно круто менял род деятельности, и с основами маркетинга я познакомился именно от него. Так что навыки управления изменениями были получены ещё тогда.
— Здорово! Я вот знаю поколение, которое в своё время было очень сильно привязано к советской системе общества, занимало там определённое положение. И когда Советского Союза не стало, а жизнь изменилась, они так и не смогли приспособиться. А оказывается ещё тогда был другой тип людей, которые ядерную физику с борьбой сочетали.
— Да, это очень интересные люди. И в современном мире это позиция очень много что даёт. Я называю это гибкостью, умением выделять приоритеты, адаптироваться к жизни и находить в ней интересные направления.
Про своих преподавателей я думаю, что они легко приспособились к новой жизни, потому что это учёные, и в пятьдесят, в шестьдесят, и в семьдесят у них есть гибкость мышления, и они привыкли смотреть на жизнь широко. И этому у них можно поучиться.
Но, по-моему, такая гибкость ума должна соответствовать гибкости тела.
