Об истории сальсы в Улан-Удэ, о народном танце ёхор, о том, как выглядит «бурятская сальса» и о лагере «Танцующий Байкал» мы беседуем с руководителем студии «Фабрика танца» Риммой Садыковой (Улан-Удэ).
— Как вообще в ваших краях возникла сальса?
— Она возникла году в 2008 или 2009. У нас на весь город была одна-единственная школа, куда мы сами когда-то ходили учениками. Там преподавалась сальса, танго, потом появилась бачата.
Это всё придумал Тумэн Ринчинов, в прошлом – профессиональный танцор, с опытом выступлений на сцене. Он понял, что сальса популярна, так она появилась в Улан-Удэ. За что ему большое спасибо.
Где он сам увидел сальсу, я точно не знаю. Я знаю, что Тумэн привозил с мастер-классами какого-то преподавателя, по-моему, его звали Мишель. Потом, видимо, чему-то ещё учился по видео. В итоге получились немножко обрывки; мы их, смеясь и любя, называли «бурятская сальса». Но мне кажется, что-то подобное было во многих городах.
— А как это всё, собственно, было воспринято?
— Воспринято было на «ура». Видимо, людям уже хотелось танцевать, и первая волна занимавшихся была достаточно многочисленна. В то время было очень интересно: в студии собирались люди разных возрастов — были и совсем молодые студенты, и солидный народ. Было необычно, новый формат общения для нашего города – это привлекало.
— Кто-то из этого первого выпуска сейчас танцует?
— Мы. (Смеётся).
Начинал это всё Тумэн, он привлёк себе на помощь партнёршу – Зинаиду Эрдынееву. Но, как бывает, со временем как танцующая пара они распались. Потом всё немного пошло на спад: ученикам было неудобно примыкать к той или иной стороне. В итоге всё готово было вообще развалиться. И тогда за дело взялся Дмитрий Борголов, мой нынешний партнёр по «Фабрике танца».
Он начал копать глубже – мы начали различать касино и другие стили сальсы, меренге Дмитрий начал преподавать, еще будучи учеником. И тогда мы как-то рискнули – открыли собственную школу.
— А когда открыли собственную школу, куда ездили учиться, что чувствовали и насколько больше учеников знали?
— Конечно, всё было несколько спонтанно. В смысле – о собственной школе мы никогда не мечтали. Но обстоятельства сложились так, чтоб её сделать.
Просто очень хотелось танцевать. И как раз была такая волна, подъём. Народ только-только растанцевался. Хотелось это развитие продолжить дальше, а тут – раз! – и всё, казалось, разрушится. Поэтому первая цель была – продолжить своё развитие, чтобы танцы не пропали вообще.
Ну, а раз стали преподавателями, первым делом мы съездили в Красноярск, на Hot Winter in Siberia. Это первое место, докуда от нас можно без проблем доехать.
Это был наш первый фестиваль. Мы туда приехали, открыли глаза на большой мир танца. Нас всё поразило. Посмотрели на преподавателей, получили представление, кто, как и что преподаёт. Это были, конечно, незабываемые впечатления.
Пару лет назад на день рождения школы мы приглашали с мастер-классами Андрея Корзуна. А в прошлом году на трехлетие к нам приезжала целая команда преподавателей из Аррибы. Это был четырехдневный мини-фест.
— А куда поехали дальше? У нас вот масса народа кричит, что им из Москвы в Питер доехать неудобно…
— Ну, да, мы от сальса-мира немножко отрезаны. Потому что до Красноярска нам ещё как-то близко – на поезде сутки пути. А вот дальше куда-то ездить далеко и дорого – это самая большая проблема. К примеру, билет до Москвы стоит около тридцати тысяч.
Но, тем не менее, ездили в Иркутск. Мы с иркутскими танцорами очень дружим, и когда они устраивают какие-то мастер-классы, по возможности, ездим к ним.
Ещё наши ребята-преподаватели были в Новосибирске. Один раз были на «Мокрых майках». То есть, Екатеринбург – пока самая дальняя точка наших путешествий, до московских и питерских мероприятий мы не добрались.
— Как выглядит бурятская сальса?
— Ну, это сальса-касино и немного линейки.
Когда появились латиноамериканские танцы, народ их, в принципе, принял хорошо. Потому что у нас в Улан-Удэ есть традиции народного танцевания, люди любят смотреть на бурятские танцы.
У нас есть народный танец ёхор – это хоровод; ну, я думаю, у каждого народа есть свой хоровод. Поэтому та же руэда всегда воспринималась на «ура», — люди думают: ну, это же тоже хоровод.
Ёхор на «Танцующем Байкале 2013»
В некоторых школах даже были такие моменты: шло обучение бачате, а сальса страдала, но при этом все умели танцевать руэду. Тем более, это проще: думать и импровизировать не нужно, тебе скомандовали – ты сделал.
— А вообще праздники с народными танцами насколько распространены в Бурятии? И насколько общественное мнение приучено к танцам?
— Ну, на улицах танцевать у нас не принято. И, естественно, не каждый бурят умеет танцевать народные танцы – только если он где-то занимался. Но вот летом у нас проводится «Ночь ёхора». Тогда народ собирается, и происходят народные гуляния с бурятским хороводом.
— Ну, то есть, народ представляет, что есть такая форма активности – не только смотреть на танцы, но и танцевать самим?
— В целом – да.
— А откуда народ приходит в сальсу? Есть люди, которые танцевали народные танцы, а потом решили расширять репертуар?
— Есть. У нас в вузах очень развиты народные ансамбли. Они танцуют всё вместе – и бурятские танцы, и русские народные. То есть, у нас культура сильно переплетена, поэтому они танцуют всё. И получается такой студенческий актив.
По крайней мере, за три года работы нашей школы было достаточно учеников, которые в студенческие годы танцевали в таких коллективах. Конечно, потом их сильно видно – они очень быстро всё схватывают. И от того, что танцы народные, таким ребятам сальса даётся гораздо легче, чем бальникам или классическим танцорам.
Правда, бальников у нас в школе почти нет. Почему-то у нас в городе бальники в соушл не переходят.
— А как вообще в Улан-Удэ устроена танцевальная жизнь?
— Вот в конце апреля мы провели первый оупен-эйр. Правда, столкнулись с проблемой.
В прошлом году мы прекрасно танцевали на площади возле Русского драматического театра, а в этом году там танцевать нам запретили. В общем, устроили организаторам немного напряг.
А с местами, чтоб потанцевать, в городе проблемы. Ведь, с одной стороны, оупен — это мероприятие, чтобы привлечь народ в школы, вообще популяризировать соушл. То есть, место должно быть хорошо обозримое, проходное, а, с другой, — приличное: чтобы люди были интеллигентные, и не было бомжей. А такие места у нас – только возле театров. Ну, не считая главной площади.
В общем, как-то в этом году всё немножко сложно. Но сейчас мы нашли очень милое местечко в центре города, в парковой зоне. Мы приезжаем, привозим колонку, но ровно в 23.00 всё выключаем.
«Танцующий Байкал». Не только сальса.
— Сколько школ сальсы сейчас в Улан-Удэ?
— Три. За эти годы сальсе в нашей школе учились, наверное, несколько сотен, а всего учеников было, думаю, несколько тысяч, потому что у нас много и других направлений — сальса, бачата, танго, кизомба, реггетон, хип-хоп, танец живота, стриппластика. То есть, Улан-Удэ – это танцующий город.
А вот если собрать такой активный народ, чтобы он смог станцевать сальсу… Думаю, больше сотни человек будет.
— А зачем и из-за чего люди у вас приходят в танцы?
— По-разному. Помню, когда пришла я сама, мне просто захотелось научиться танцевать. Когда-то я танцевала в самодеятельности восточные танцы, а потом захотелось научиться чему-то парному, латиноамериканскому.
В своё время у нас были разные студии бальных танцев, но туда нужно было приходить с партнёром, и с этим всё время были проблемы. В итоге я ходила на стрип-пластику, потом наша тренер ушла в декрет, а я подговорила подружек идти на сальсу.
А так вообще приходят за разным. Мужчины часто приходят в поисках девушек. Но я бы сказала, что это – смелые мужчины или очень любопытные. Потому что в целом, хоть республика и танцующая, восприимчивая, стереотип «мужчины не танцуют» у нас сидит, наверное, крепче всего.
В западных регионах, мне кажется, с этим полегче. А у нас после того, как сошла самая первая волна партнёров, было очень туго. Каждый своих знакомых тянул буквально за руки и за ноги.
Сейчас, может быть, молодёжь стала относиться к танцам спокойнее и приветливее – не зря мы тут три года всё это пропагандировали. У нынешних мальчиков уже нет такого: «Как же я пойду на танцы – я же мужчина!»
Была ещё волна, когда женщины приходили с фитнеса, им хотелось разнообразия.
— А что у вас с музыкой, и много ли народа приходят из-за интереса к музыке или кубинской культуре?
— Из-за музыки я бы не сказала. Бывает, правда, что потом люди рассказывают: мне понравились ритмы, я услышал на оупен-эйре. Больше, конечно, идут по знакомству и на атмосферу: слышали, что есть такая танцевальная тусовка. Что там не только танцуют, но постоянно собираются, что-то ещё делают.
А у нас летом – шашлыки, походы, а зимой – лыжи: в феврале мы вместе с иркутянами выезжаем на горнолыжный курорт в Байкальск, катаемся на лыжах, бордах. Ещё, как только теплеет, собираются спортсмены, выезжают на футбол, волейбол…
— Как возникла идея «Танцующего Байкала»?
— Изначально это была идея иркутян, и мы поехали совместно с ними.
Первый выезд мы провели в маленьком заливе, который называется Байкальский сор. Народу было ещё не так много, наша школа тогда только начала работать. Было всего около семидесяти человек – половина из Иркутска, половина из Улан-Удэ. И называлось всё это «Байкальские рассветы».
Потом через год, в 2013, нас стало немножко больше, мы решили сделать выезд самостоятельно, и пригласить преподавателей. Это был наш первый опыт, мы не могли точно спрогнозировать, сколько людей будет, не знали лично никого из именитых преподавателей. Нам тогда помог Антон Карманов из Новосибирска.
Сам он родом из Читы, и как-то по дороге из Новосибирска в Читу заезжал к нам в Улан-Удэ, проводил уроки, делился опытом. И на первый лагерь мы решили пригласить его. Он приехал со своей партнёршей Элиной, они провели мастер-классы и привезли с собой человек двадцать из Новосибирска. Ещё было несколько человек из Иркутска. Итого в тот год на «Танцующем Байкале» было больше ста человек.
— А на «Байкальских рассветах» преподаватели были?
— Да, приглашали Анфису Косилко. Просто тогда договаривались с ней иркутяне.
— Что было в прошлом году ?
— Были Алексей Алексенцев и Вячеслав Заславский. Мы уже подумали, что народ надо бодрить, и пригласили мега-преподавателей, причём замахнулись сразу на двоих. (Смеётся). Потому что в Красноярске в 2014 году мы ходили на мастер-классы, и нам очень понравилось, как Алексей и Слава на занятии работают вместе.
Ещё в прошлом году, кроме Лёши со Славой, у нас были Денис Абраменков и Марина Захарова. Они давали мастер-классы в Иркутске, и после мы их пригласили заехать к нам. То есть, у нас было целых четыре преподавателя!
-А как вообще выглядит «Танцующий Байкал»?
— Пока это больше похоже на выезд на отдых в выходные. Потому что у нас есть такая проблема: всё дорого. Сезон на Байкале короткий, и мы делаем выезд в июле, чтобы в него попасть; потому что ехать в июне, когда там ещё холодно, — нет смысла.
Всё-таки мы хотим, чтобы люди, которые к нам едут из других городов, увидели наши красоты. А сезон у нас всего – со второй половины июля до половины августа. И поэтому цены высокие – надолго на турбазу не поедешь.
В этом году мы экспериментируем, решили прибавить день. То есть, раньше ехали на пятницу-субботу-воскресение, теперь добавился четверг, посмотрим, что будет.
— Какие-то традиции на «Танцующем Байкале» уже появились?
— Пока ещё, думаю, всё проходит в режиме пробы. В прошлые два года состав участников был один и тот же. А в этом году мы сменили турбазу – подумали, что, скорее всего, будет меньше людей. В связи с кризисом и прочими моментами – в общем, базу на 110 мест выкупать мы не решились.
А вообще с танцорами, конечно, есть проблема: понятно, что они хотят танцевать допоздна, и очень сложно найти место, чтобы никому не мешать. Чтобы было не слишком многолюдно, безопасно, и, главное, чтобы мы никому не мешали.
В прошлом году это была турбаза «Теремки» — она сама по себе недорогая, там красивый берег, есть место для мастер-классов, и она немного в стороне – есть возможность танцевать до двух-трёх часов ночи…
Но в этому году нас заверили: можете танцевать хоть всю ночь – вы всё равно никому мешать не будете – потому что база – крайняя на побережье.
— Правила безопасности на «Танцующем Байкале»: к чему готовится, и что везти с собой?
— Везти, конечно же, тёплую одежду. Потому что это – Байкал. Куртка, тёплые брюки, головной убор. Обязательно взять купальник – даже если будет холодно, в Байкал нужно запрыгнуть всё равно. Нельзя же приехать – и не искупаться. Тем более, у нас будет банька, в которой можно напариться, и из неё сразу выпрыгнуть в Байкал.
Ещё с собой – обязательно спреи от комаров и мошек. Турбаза, конечно, должна обрабатывать свою территорию, но мало ли. У нас мошка, а энцефалитный клещ, к сожалению, бывает иногда даже в городе.
Шляпку, шлёпки, полотенце. Ещё надо взять еду, потому что кормить обещают хорошо, но танцующим кушать хочется всегда, а пешком в село до магазина ходить, думаю, будет далековато.
Ну, и хорошее настроение. Хотя его мы создадим сами.
