Мешают ли плохие учителя научиться танцевать хорошо? Какие жанры и стили нужно освоить, чтобы адекватно станцевать тимбу? Как сочетаются увлечения касино и кизомбой? Должны ли шоу-номера быть строго «форматными»? Об этом и многом другом мы беседуем с Юлией Телия.
— Как ты пришла в сальсу?
Ю.: У меня не было такой цели. Если честно, я никогда не хотела танцевать, даже на дискотеках в школе не танцевала – я ходила на рок-концерты.
Потом попала в такой забавный мексиканский ресторанчик – Pancho Villa. Сейчас, насколько знаю, там уже практически не танцуют – туда ходят задорно пить. А в какой-то момент там было очень много латиноамериканцев, в том числе кубинцев, много наших ребят танцующих – вот там я впервые увидела сальсу, но очень долгое время вообще особо не разбиралась, что происходит. А, поскольку мы с друзьями тоже приходили задорно пить, то, соответственно, и плясали, как умели.
А потом потихоньку началось – у одного узнала, у другого спросила, третий научил – и спустя несколько месяцев с удивлением обнаружила, что что-то уже танцую.
— Какие стили и жанры ты танцуешь на сегодняшний день?
Ю.: Основное – это, конечно, касино. Во всём, что связано с касино, стараюсь продолжать расти и учиться — румба, афро, сон, всякий разный фольклор, ча-ча-ча… В общем, вникаю в эту культуру. Чем дальше вникаю, тем больше понимаю, насколько мало мы способны в ней разобрать сходу, и насколько первые поверхностные представления неправильны.
А остальное постольку-поскольку — я танцую, конечно, и LA, и «нью-йорк», но уверенно себя ни там, ни там не чувствую.
Другое дело в касино – там мне всё равно, с кем танцевать, из какой он страны – кубинец-некубинец, какого уровня партнёр – профессионал-непрофессионал.
С «нью-йорком» есть нюансы – есть партнёры, с которыми мне очень комфортно, которых я не боюсь (смеётся), с которыми я танцую, по моим ощущениям, комфортно для обоих. Есть партнёры, к которым я побаиваюсь подходить – мне кажется, что им со мной будет неинтересно, пока я неидеально ведусь…
— Как в твой набор жанров вписывается кизомба?
Ю.: Кизомбу для меня в своё время открыл совершенно неожиданно не самый кизомбовый персонаж — Шака Браун. [1] Его привозили на московский международный конгресс и мне очень понравилось – настолько уносило в эту музыку. Кроме того, на первом же занятии я попробовала потанцевать за мальчика, а там такой интересный характер взаимодействия, что меня прям сразу взяло.
На тот момент в Москве кизомбу никто не преподавал, и вообще информации толком не было. Поэтому, когда я куда-то выезжала – в Испанию, Италию, — всё время искала преподавателей там. В Португалию, правда, не доехала, но в Испании кизомба к тому времени была уже популярна. Плюс, когда я поняла, что мне это нужно и интересно, старалась ходить на все конгрессы в России, которые постепенно тоже начали обрастать этим жанром.
В итоге кизомба стала вторым из двух моих основных направлений. Она, конечно, очень непохожа на Кубу, но меня завораживает медитативность этой музыки, поэтому я с удовольствием её танцую. Правда, с кизомбой есть проблема – то, что, ну, я, по крайней мере, не могу станцевать её прямо с любым партнёром.
— Как тебе отечественный уровень кизомбы?
Ю.: Уровень растёт. На танец пошла мода, и это результат.
Есть, конечно, очень своеобразные пары, но ребята из Cabo de Salsa [2] очень меня радуют. Я наблюдаю со стороны за тем, что они делают, как делают, и я очень рада, что именно они это делают.
Потому что, когда кизомбы ещё не было, мне очень хотелось, чтобы она была. Но у меня самой на тот момент не было ни опыта, ни времени, ни сил, чтобы её полноценно популяризировать. А и у них хватило, и они этим занимаются очень толково: возят хороших преподавателей, ездят в Португалию сами, возят туда своих ребят, на их учеников приятно смотреть. И, главное, они занимаются вечеринками – сами их открывают, сами раскручивают, сами за ними приглядывают. Во многом именно благодаря им кизомба в Москве получила какое-то заметное распространение.
По России сейчас тоже есть уже монстры. То есть, получается, мода на кизомбу дала вполне неплохой выход, что, кстати, бывает редко. Потому что, например, мода на бачатанго в своё время была мертворожденной.
— А Куба и всё погружение в культуру началось с испанского?
Ю.: Куба началась с кубинцев. Я на Кубу попала очень нескоро – то есть, не в первый, не во второй и не в третий даже год жизни в сальсе. На Кубе я в первый раз была чуть больше года назад. Видимо, просто пришёл момент, потому что была очень глубокая внутренняя потребность, и всё сложилось, как пазл, – поездка, люди, преподаватели.
Правда, никуда, кроме Гаваны, я толком не выбралась. Доехала еще до Тринидада, глубоко разочаровалась. Но я хотя бы поняла, как туда надо ездить. Потом сгоняла ещё раз, опять же толком не выезжая из Гаваны, — мне кажется, Гаваны на первые несколько раз хватает.
Сейчас, кстати, очень многие наши преподаватели стали ездить учиться, и это имеет смысл, потому что до нас из инструкторов всё-таки доезжают немногие.
— Расскажи, как нашлись клубы и преподаватели. По отзывам, с этим обычно бывают некоторые проблемы.
Ю.: В моём случае всё искалось на месте. Но в первый раз я вообще туда ехала довольно бестолково.
Я только вышла замуж и как-то плохо соображала. Поэтому готовилась-готовилась — читала про регионы, про всякие опасные моменты в поездках, то есть про что-то общебытовое. А, когда приехала, прямо в аэропорту вдруг осознала, что я понятия не имею, где клубы, где концерты, куда вообще стоит или не стоит идти.
И тут опять сложилось – приятель, который много раз ездил на Кубу, посоветовал мне хорошего русскоговорящего гида – кубинца. Тот в своё время учился в Киеве и теперь разговаривает с украинским акцентом. (Смеётся). А когда этот гид приехал в аэропорт нас встречать, водитель, который его привёз, спросил про мой испанский. Пришлось объяснять, мол, «сальса, работаю с кубинцами». На что мне сказали: «Круто. А ты знаешь, что завтра концерт Los Van Van?»[3].
Ну, и с этого концерта завертелось. Прямо в клубе познакомилась с преподом, он меня познакомил ещё с десятью. Перетанцевала с ними со всеми, про тех, кто понравился, узнала, у кого есть время, и оставшиеся дни с ними и занималась – по два, три, четыре занятия. Они же мне дальше показали места, куда стоит ходить, привезли расписание концертов…
Если знать язык, такой способ – узнать заранее про пару клубов, а потом просто сходить, посмотреть, кто как танцует, у понравившегося спросить, не преподаёт ли он, и договариваться про индивидуалки на месте – работает.
— Но вот именно на этот способ обычно жалуются и говорят, что на Кубе нет человека, который не считает себя танцором и преподавателем…
Ю.: Нет, понятно, что глаза надо держать открытыми…
Как мне показалось, на Кубе есть проблемы с преподаванием в группах. Преподавателя в группу иностранцев обычно берут не по тому, как он танцует, а в зависимости от того, на скольких языках он говорит. Плюс оценивают внешность, физическую форму… То есть там накачанный мальчик с хорошенькой мордашкой, если он более-менее связно говорит по-английски, может вообще толком не уметь танцевать.
Кубинцы к большинству приезжающих за обучением групп продолжают относиться как к «чайникам» и искренне считают, что «прокатит». И действительно «прокатывает», потому что много групп приезжает учиться с нуля или почти с нуля. Свои поездки они заказывают не через школы, а через туристические агентства, которые предоставляют отели, продуманные перевозки, но не заморачиваются качеством обучения. В итоге вместо преподавателей люди видят практически аниматоров.
Но, если глаз намётан и видно, что человек неплохо танцует, допустим, афро – почему не взять у него то, что он может дать? Надо смотреть и пробовать – в конце концов, там индивидуалки стоят не таких денег, из-за которых можно всерьёз расстраиваться. Не понравилось – сменили препода и всё, никто же не заставляет брать сразу пакет занятий.
— Насколько ко всему этому нужна подготовка здесь?
Ю.: Смотря, чего хотеть. Если, например, есть потребность заниматься афро, румбой, совсем с нуля лучше не ехать – или ехать надолго. Уехать на месяц – пару недель в Сантьяго, пару недель в Гавану – отличный вариант, но надо заниматься каждый день. Если есть сумасшедшие, готовые целыми днями впахивать, а ночами ходить на пляски, то есть, не ходить на пляж, не смотреть красивые незнакомые города – почему нет?
Но если не знаешь, когда в следующий раз приедешь, а хочется и на пляж, и город посмотреть, и на экскурсии смотаться – в таком режиме чему-то научиться с нуля, я считаю, невозможно. Можно посмотреть на разные манеры, взять какие-то фишки, но не научиться. Но зато это очень подходит людям, которые какого-то уровня достигли и хотят совершенствоваться; если человек танцует хотя бы базу, он там может очень неплохо прокачаться.
— Давай ещё одну тему поднимем: ты с Кубы привозишь много музыки, одно время достаточно активно диджеила…
Ю.: Да, я и сейчас играю, в основном в Funky…[4]
В какой-то момент моё диджейство прекращалось с закрытием сначала «Кармы» [5], а потом вторника в «Туннеле» [6], но сейчас снова регулярно стою за пультом. Плюс периодически играю в «Дурове» [7], на крупных мероприятиях, на тех конгрессах, куда езжу работать вне Москвы.
— У тебя есть какие-то музыкальные предпочтения?
Ю.: Ну, если говорить о стилях, так, как от тимбы [8], меня не прёт ни от чего, в том числе на диджействе. (Смеётся).
Если говорить о конкретных группах, то это, конечно, Los Van Van. Наверное, ни у кого не вызывает сомнений, что они находятся в топе у всех диджеев, играющих касино. Ещё «Havana d’Primera» – как они вошли в топ5, когда несколько лет назад я их для себя открыла, так и подтверждают это каждым альбомом. Из женского вокала – до какого-то момента мне очень нравились «Bamboleo», но вот новый их альбом был для меня бесконечным разочарованием. Я его еле дослушала и практически не ставлю — ставлю предпоследний и более ранние. Но до какого-то момента они были круты. Вживую моё воображение совершенно неожиданно поразила группа «Tumbao Habana» – настолько они искренние и при этом совершенно простые. Плюс приятная музыка с классными текстами, хорошим стёбом, нестандартными ходами.
Ну, о тимбе ещё много можно говорить. Кроме перечисленных, у меня нет каких- то прям пристрастий… Ну, Haila ещё, да. А так групп хороших много, какие-то альбомы больше нравятся, какие-то — меньше.
Если говорить не о тимбе – мне очень нравится афроджаз. Ну, опять же, я не играю на тех вечеринках, где его можно было бы ставить, он вообще не очень уместен на той же сальсе. А с Latin Jazz, который много ставят на сальсе, у меня как-то не очень складывается – мне вообще мамбо нравится слушать гораздо больше, чем плясать. Не знаю, может быть, это временно.
— А вот если продолжить тезис «тимба такая разная»? который у нас как-то прозвучал, и подключить туда мысль Заславского [9] о том, что «танец – это визуализация музыки»… какие стили и жанры должен уметь исполнять танцор, чтобы адекватно станцевать тимбу?
Ю.: Ну, есть вещи остро необходимые, а есть – опциональные. Без хотя бы базового представления об афро, румбе и реггетоне полностью отыграть эту музыку невозможно.
Сейчас появилась мода на афро и такое веяние, что тимба – это прям «афро-афро»: нужно дружно всем начать палить из луков, размахивать топором, обмахиваться веером [10] .
Но тимба — очень разная, она вообще может быть без единой вставки того же афро или румбы, но при этом в ней запросто может быть кусок реггетона или кубатона. В любом случае, всё это уметь танцевать надо, а самое главное – уметь танцевать сон. Без умения танцевать сон – тимбу танцевать БЕСПОЛЕЗНО.
На Кубе «на 1» танцуют буквально единицы. Некоторые, правда, ещё спрашивают «a tempo» или «contra tempo», но большинство, приглашая на тимбу, сразу ведёт «в 2». Всё это отталкивается от сона – то есть, если есть хотя бы база и человек способен всю композицию протанцевать в этом ритме, не сбиваясь, не считая, не догоняя судорожно этот «кун-гун», [11] — он сможет вполне комфортно подстраиваться под любую тимбу.
Я не говорю, что она вся танцуется «в 2», но смочь, если надо, хороший танцор должен. А опциональные вещи – это весь остальной возможный фольклор – одних оришас недостаточно, хорошо бы уметь арара и пало танцевать, для мальчиков, может быть, абакуа. [12] Ещё нужны другие жанры — мамбо, ча-ча-ча, пилон. Кроме того, в тимбе сейчас присутствует стремление к очень симфоническому звучанию, и если у человека есть общая хореографическая подготовка – классика, модерн – это супер.
Без хотя бы базового представления об афро, румбе и реггетоне полностью отыграть на танцполе тимбу невозможно.
Но тимба — очень разная. Например, она бывает без единой вставки того же афро или румбы. Но при этом в ней запросто может быть кусок реггетона или кубатона. В любом случае, всё это уметь танцевать надо, а самое главное – уметь танцевать сон. Без умения танцевать сон – тимбу танцевать БЕСПОЛЕЗНО.
— Но всё, что ты сейчас перечисляешь, плавно наводит на мысль, что соушл становится профессиональным. Потому что весь перечисленный набор требует либо затраты огромного времени, либо это – результат профессионального образования.
Ю.: Весь вопрос в том, какого танцора соушл можно считать профессиональным.
Есть разные критерии. Часть людей считают, что профессионал – это танцор, который получил соответствующее образование. С кубинским хореографическим образованием все понятно, но если говорить о местных реалиях, то с критерием образования большой вопрос – как оценить его достаточность…
Слышала ещё, что профессиональным может считаться танцор, который зарабатывает деньги танцами, – вот этот критерий меня вообще неизменно веселит. Потому что, во-первых, я вижу всех этих ребят, которые танцуют шоу по кабакам. Я ни в коем случае не хочу умалить достоинства тех, кто реально умеет танцевать или делать красивые шоу вот для такого уровня – почему нет? Но при этом они все зарабатывают этим деньги, однако далеко не все реально умеют танцевать, в том числе люди, которые по происхождению должны быть носителями этой культуры.
На самом деле очень многие из них приезжают в Россию или соседние государства, не умея танцевать вообще, и продаются просто потому, что у них подходящий цвет кожи и конституция. То есть, хорошенькая мулатка не пропадёт – умеет она танцевать или не умеет – рано или поздно она пристроится хоть в какое-нибудь шоу, и её там по-быстрому научат делать красиво ручкой и красиво ходить в короткой юбке. Формально – она профессиональная танцовщица, на деле – не умеет танцевать ни шоу, ни, тем более, соушл.
Хотя там далеко не все такие – я знаю очень серьёзных мальчиков и девочек, с хорошим, качественным хореографическим образованием, которые зарабатывают деньги танцами в шоу.
Что же касается разносторонней подготовки – я не думаю, что сама по себе она приводит к тому, что люди становятся профессиональными танцорами. Хорошими, да, в большинстве случаев. Но я, например, не верю, что можно научить танцевать кого угодно; весь вопрос в том, до какого уровня.
Более или менее комфортно чувствовать себя на дискотеках – да, почти кого угодно, но хорошо в моём понимании можно научить танцевать не всех – потому что все мы разные – у нас у всех разная конституция, разные болячки, разные тараканы в голове. Есть вещи, с которыми преподаватель сам по себе справиться не может – с ними может справиться только ученик, но путём столь сложной работы над собой и через такие временные и нервные затраты, что иногда просто не хватает мотивации. И получается, что в теории человека как бы можно научить танцевать, но на деле – нет.
— Тогда возникает вопрос, как направить ученика в нужное русло? Потому что большинство приходящих с нуля искренне не понимает, в чём у них проблемы, и любой, кто уверенно держит базовый шаг, для них — великий танцор.
Ю.: Я не вижу в этом особой проблемы. Лет шесть назад мне тоже казалось, что и перуанцы, и наши ребята, которые приезжали в «Pancho», очень круто танцуют. Но сейчас с теми же перуанцами я танцевать не могу – неудобно, и я понимаю, почему.
Но тогда мне казалось, что танцуют они круто и я с удовольствием у них чему-то там училась. Помешало мне это? В целом, нет.
То же самое было с кубинцами – было несколько шоу, в которых танцевали Эдуардо, Санди.[13] Мне казалось, что круче некуда. А сейчас, когда я поработала в одной команде с Майком из New-Tribe, с Терри и Сесиль [14], я осознаю пропасть, которая разделяет моих партнёров шесть лет назад и тех, на кого мне хочется ориентироваться сейчас. Но – тогда был такой этап, и я не считаю, что кому-то он может всерьёз помешать.
Хуже, если человек застревает в этом уровне: ходит, прошу прощения, не могу подобрать цензурного аналога, в говношколу, делает для себя из неё секту и потом, когда на каждом углу её заслуженно пинают, упорно пытается её отстаивать и не хочет ходить никуда больше.
Но адекватный человек рано или поздно сам осознает: что-то здесь не так. Чуть-чуть походив на дискотеки, он сравнит своего преподавателя с окружающими, может быть, даже не только с преподами, а просто с танцующими ребятами. Или задумается: а почему все остальные ходят на общие дискотеки, ездят на конгрессы, а их водят только на одну дискотеку их школы, которая нигде толком не рекламируется и на которую нет никакого притока людей со стороны.
Мы все разные – у нас разная конституция, разные болячки, разные тараканы в голове.
Есть вещи, с которыми преподаватель сам по себе справиться не может – с ними может справиться только ученик, но путём столь сложной работы над собой и через такие временные и нервные затраты, что иногда просто не хватает мотивации.
— Насколько важен здесь социальный момент? Потому что пока получается замкнутый круг: чтобы понять, что твой преподаватель не вполне хорош, надо потанцевать с кем-то ещё, а кто-то ещё не приглашает, потому что ты нигде не засветился.
Ю.: Ну, надо ходить и самостоятельно светиться. Сейчас в Москве это, к сожалению, стало делать довольно трудно, потому что больших общих дискотек почти нет.
Когда я начинала танцевать, всё было абсолютно понятно: в понедельник – «Б2», во вторник – «Папа Джонс», в среду – «Туннель», в четверг – «Карма» и было что-то ещё. То есть, каждый день бóльшая часть тусовки была в каком-то определённом месте.
Сейчас такого нет, и куда податься, чтобы посмотреть на московскую тусовку в целом, — я даже сама не знаю. То есть, когда приезжают ребята из других городов на два-три дня и спрашивают, где поплясать, — если эти дни не четверг или пятница [15], я даже не знаю, что им ответить.
Хорошо, если приезжают линейщики, я тогда могу спокойно сказать: «Туннель» [16], а когда приезжают ребята, которые танцуют только касино, мне по состоянию на сейчас, кроме «Честера» и Фанки, их отправить некуда.
Раньше были места, где можно было и кубинцев, и наших, и ребят, и преподавателей застать где-то в одном месте. В «Павильоне» было шикарно – 1200 квадратов, танцуй-не хочу, там были все вообще. А сейчас как-то все разбрелись, тусовка вся раздёрганная. Куча каких-то мелких дискотек, причём некоторые могут быть очень неплохими, но туда не ездят, потому что непонятно, будет там народ или нет.
Куда ходить ребятам, которым важно понять, как они выглядят, что они делают? «Туннель», «Честер», «Фанки».
— И ещё один крупный вопрос. Два года подряд ты ставила номера «Своей школы» на SNA. Причём номера были достаточно интересные и, с моей точки зрения, неформатные. Насколько ты понимала, что это неформат, делалось ли это специально и из каких соображений?
Ю.: Мы безусловно понимали, что это неформат.
Когда задумывались «Светотени», я очень долго болела этой музыкой. То есть примерно год, прежде чем начать ставить номер, слушала её бесконечно. И месяц за месяцем, мысль, о чём она, менялась.
Изначально я думала, что это будет только «Тоска», исключительно джаз-модерн, и номер на троих – два мальчика и девочка. Потом в какой-то момент поняла, что уже не слышу этого сюжета и, если сейчас начну делать номер по старым задумкам, – он будет притянут за уши. Так от изначальной идеи осталась только тема борьбы. Именно из неё выросло то, что получилось в итоге.
Конечно, когда мы начали ставить, оказалось очень сложно найти людей с соответствующей подготовкой. Я тогда сама не очень соображала, что к чему в модерне – где-то походила на занятия, что-то поразбирала по видео. Отдельные моменты придумывала сама – приходила в пустой зал, просто ставила музыку, пыталась пропускать её через тело – такая контактная импровизация с собой. Сейчас я, наверное, сделала бы по-другому, а тогда оно вырисовалось так.
Но в «Тоске», несмотря на всю силу этой музыки, не хватало жёсткости, поэтому мы решили мешать с афро; именно афро по тематике хотя бы отдалённо подтянуло номер к конкурсу SNA. Если бы не было афро, я бы, наверное, дождалась какого-то другого мероприятия, потому что мысли выехать на том, что это неформат, не было.
И я очень мучительно это ставила. У меня был потрясающе терпеливый состав, который однажды целую репетицию наблюдал, как я пришла с какой- то заготовкой, попробовала это на группе, поняла, что оно не работает, и с ужасом осознала, что у меня ничего нет – что вот сейчас надо делать какой-то кусок с нуля.
И они очень мне помогали. Максу большое спасибо [17], потому что он подсказал много хороших ходов по сценике. Хотя, конечно, это был мой первый массовый номер, который, к тому же, вытащили сразу на одну из самых больших сцен в стране — конечно, очень много косяков вылезло в последний момент, либо уже в процессе исполнения…
Ещё помню: за неделю до выступления мы показались Заславскому. После его комментариев я решила, что номер мы танцевать не будем, причём, вероятно, никогда. Тогда ребята меня буквально откачивали: давай, мол, работать.
Потом мы ещё раз показали этот номер на SeaSky, и к тому времени привели его ближе к тому виду, как он был задуман. Немножко поменялся состав, пришли девочки с нужной подготовкой и у которых всё очень гармонично в отношениях со сценой. И у меня были такие классные парни! Макс-вселенское зло, я когда смотрела видео, ему прям верила.
На Seasky номер пошёл, по моим ощущениям, лучше. Там менее жёсткий формат подхода к шоу-номерам; и неформатность номера вдруг обернулась плюсом. И на SeaSky было приятное послевкусие, когда подходили люди, к мнению которых я всегда прислушиваюсь, которые для меня авторитетны именно в плане отношения к шоу – Тамир Сабаров [18], например, …
А что касается «Аватара»- изначально этот номер не мой. Хореограф там – Макс.
Мы с ним одновременно начали ставить номера и при этом танцевали в составах друг у друга. Правда, то, что я делала изначально, до SNA так и не дошло.
Но и та задумка, с которой пришёл Макс, мне была сильно неблизка, я предложила её переделать. В процессе переделывания возникла идея со спецэффектами – те самые костюмы, фосфорицирующие в темноте, и грим. Но само по себе это неинтересно – во-первых, номера в стиле «чуваки светятся» уже были, во-вторых, на мой взгляд, в подобных номерах должна быть какая-то мысль, а не просто «вышли посветились».
В процессе мозгового штурма выплыл “Аватар” — мы взяли за основу композицию из фильма, а вместо даб-степа добавили электронной музыки.
В итоге процесс генерации идей тянулся так долго, что ставить сам номер мы стали чуть не в марте. Причём разные куски придумали разные люди, каждый занимался чем-то для себя новым, так что каждый кусок приходилось по нескольку раз переделывать. Плюс уже в самом начале у нас случилась накладка со светом.
Я понимала, что, если даже каким-то чудом мы его успеем доделать номер хорошо (чего не случилось), всё равно он будет неформатным и ничего нам в плане конкурса не светит, но мне оно было не надо. Жалко, что это не отыграло до конца, но…посмотрим, может быть, мы его где-нибудь ещё доделаем.
А то, что номера неформатные – сейчас очень многие хореографы склоняются к тому, что в рамках просто сальсы столько всего сказано, что делать что-то и не повторяться – практически невозможно. То есть, только что-нибудь прикольное придумаешь, а потом обнаруживаешь, что это три года назад станцевал Хуан Матос [19]. И так практически всё время, особенно в рамках касино.
Выехать можно только на очень крутом афро или на каких-нибудь суперсложных перестроениях, а трюки – ну, Вилмер и Мария [20], кого ты этим удивишь? Просто пластика – тоже не особо. Удивлять можно энергетикой – когда мурашки по коже… В плане музыкальности – Тери и Сесиль, там даже догнать этот уровень уже сложно…
Поэтому люди начали экспериментировать, немножко снимать шоры и выбиваться из рамок. Последний Seasky для меня в этом плане очень показателен. Начиная с того, что та же группа Алафия [21]– они были самыми крутыми из приглашённых звёзд – один из номеров танцевала, по большому счёту, не под сальсу. Катя Гутниченко с неизменно шикарными номерами — очень много классики, очень много модерна. Номер Заславского с офигенным даб-степом и, к тому же, сальсовый ремикс на «Щелкунчика» — это ж чума вообще!
Главное – не упираться только в нестандартность, какую-то мысль всё равно надо доносить. А если мысль есть – какая разница, посредством чего она донесена?
— Спасибо.
________________________________________________________________________________
[1] Shaka Gonzalez Brown. Здесь и далее приводится оригинальное написание имён иностранных преподавателей и исполнителей, чтобы облегчить читателям самостоятельный поиск их номеров на YouTube.
[2] «Cabo de Salsa» — московская школа социальных танцев.
[3] Los Van Van – культовая кубинская группа, в разных составах существующая с 1969 года.
[4] Клуб «Funky house», где в 2013-2014 годах проводились пятничные вечеринки для любителей касино.
[5] В 2012 году «Карма-бар» в Москве, где много лет базировалась «Своя школа» и проводились многочисленные сальса-мероприятия, сменил хозяев, что повлекло за собой смену формата вечеринок и т.д.
[6] В клубе “Туннель” некоторое время проводилась вечеринка «Своей школы», заявленная как учебная по сальсе-касино. К сожалению, касино-вторники в “Туннеле прекратились в середине осени 2013 года.
[7] Арт-кафе «Дуровъ» в Москве, место проведения многих крупных мероприятий промоутерской группы Salsa Union, неоднократный обладатель премии «клуб года» по версии SNA.
[8] Тимба – современное кубинское направление в сальсе, отличающееся стилевым многообразием и большей «агрессивностью» звучания.
[9] Вячеслав Заславский – руководитель киевской школы «ДеПо»
[10] Имеются в виду элементы различных танцев афро – танцы соответственно ориш (сантерийский божеств) Очоси, Чанго и Очун.
[11]Имеется в виду удар конги на 4 и 8 – доли, в которые делается шаг сона.
[12] Понятие “афро” имеет разное наполнение. Чаще всего, под ним подразумевают танцы оришас — ритуальные танцы африканского племенного союза йоруба (лукуми). Однако, помимо оришас, на Кубе известны и другие африканские культы — конголезское пало, нигерийское абакуа, арара, ведущее своё происхождение из Бенина. Отдельные элементы ритуальных танцев этих культов также вошли в хореографическую культуру Кубы.
[13] Постановщик бразильско-латиноамериканского “Edy show” Эдуардо Пальет Вара. Sandy Cordero Perez, до сих пор преподаёт в разных танцевальных школах Москвы.
[14] Mike Viry, французская группа New-Tribe. Terry & Cecile.
[15] По четвергам сальса-вечеринки бывают в клубе «Честерфильд» на Новом Арбате, по пятницам – уже упоминавшиеся выше вечеринки в Funky House.
[16] Имеется в виду вечеринка в среду, на которой в московском клубе «Туннель» собираются поклонники линейных стилей.
[17] Максим Иванов, преподаватель «Своей школы».
[18] Тамир Сабаров — руководитель школы STstudio, Herzliya, Израиль.
