Продолжаем путешествие по следам весенней премии «Salsa Night Awards». «Мистер Опора – 2016» Антон Козырь – о том, как прийти в сальсу сразу преподавателем, переезде из Волгограда в Питер, важности спортивной подготовки и конструктивных учениках.
- В сальсу пришёл в начале 2011 года.
- Знакомство с новым танцем начал в волгоградской школе «Cuatro Caminos» в формате…подготовки на преподавателя. Учился у Златы Максимовой и по видео.
- До этого с восьми лет занимался бальными танцами, был известен как танцор СБТ в Волгоградской области. На занятиях бальными танцами слышал о существовании caribbean mix вообще и сальсы в частности.
- После завершения карьеры в бальных танцах занимался акробатикой и паркуром. До сих пор может сделать сальто или колесо через руку. Даже на танцполе.
— А хип-хопа в Вашем танцевальном опыте не было?
— Отдельно – не было, потому что мне больше нравился брейк-данс. Хип-хоп, на мой взгляд, — более статичный.
Как в Волгограде кадры для Санкт-Петербурга подготовили
— В сальсе Ваша судьба как развивалась?
— Было так. В 2011 году меня уже не хотели видеть в школе в качестве преподавателя, потому что нашли более опытного человека — Руфата Амирова. Он – по сей день один из лучших, на мой взгляд, танцоров в Волгограде, и его поставили на занятия. А мы с партнёршей ушли и открыли свой маленький клуб – «Vive Bailando». Это был июнь 2011 года.
Тогда же я поехал на свой первый фестиваль – это был Krasnodar Salsa Festival. И он мне показал, как надо действовать дальше. Потом я по нескольку раз в год ездил на фестивали и мастер-классы – по России, Украине, в Барселону. Так что одного конкретного преподавателя у меня с тех пор не было.
— Получается, что к первому фесту опыт у Вас был совсем небольшой. А что-то неожиданное для Вас там было?
— Я узнал о существовании афро-кубинской культуры, впервые увидел танцы ориш, которые вёл Маркос Фернандес. Когда меня готовили, мне никто про их существование не рассказывал. А тут я понял, чем, помимо самой сальсы, надо заниматься. Оттуда, наверное, и появилась моя любовь к афро-кубинской этнической теме.
— Как произошёл переезд в Санкт-Петербург?
— Сначала я преподавал у себя в школе. Потом меня стали приглашать вести занятия в других студиях. Потом работал в той школе, где меня изначально готовили, ещё в нескольких. В общем, школ было много, так что от некоторых предложений я уже начал отказываться – времени не было.
А потом в один прекрасный день, по-моему, это был апрель 2016 года, мне приходит сообщение от Андре Атибайеба, в то время руководителя питерской школы «Malecon»: «Привет, Антон. Не хотели бы Вы работать у нас?» И где-то через неделю я уже прилетел в Питер.
Провёл пробные уроки. Как раз сходил на фестиваль Йоанниса Тамайо. Потом вернулся в Волгоград, завершил кое-какие дела, и сказал жене, что я лечу работать в Питер. И с мая я уже начал работать в «Malecon’е» пять дней в неделю.
— Вот так бросить работу и уехать в другой город… Или в то время в Волгограде были уже только танцы?
— Нет, в Волгограде преподаватель танцев – не самая прибыльная работа, поэтому только преподавать не получалось. Была ещё основная работа в котельной, сутки через трое, которую я подстраивал так, чтобы преподавать три раза в неделю.
— Ну, прям «Камчатка» Цоя. А в Питере это уже была только работа преподавателя?
— Да.
Здесь, на самом деле тоже была интересная история. Я проработал восемь месяцев, и «Malecon» закрылся. Андре решил объединиться с другой школой. И опять всё началось по новой – съём зала, работа уже в кругу своих учеников. Так возник бренд #pitersalsa, который я вместе с партнёршей сейчас использую.
«Линейный» город
— Каково преподавать сальсу в Питере? Город-то «натанцованный», есть масса именитых школ.
— Честно говоря, ничего нового для себя я не увидел. Такие же люди, также хотят заниматься. Единственное различие – в том, что в Волгограде была не развита «линия». В Питере, когда я приехал, наоборот, не была развита кубинская сальса, её было достаточно мало. Сейчас, конечно, всё меняется.
Не то, чтобы «куба» в Питере слабая, но было не очень много сильных преподавателей. И в тот момент, когда я приехал, мне показалось, что она совсем не развивается или не популярна. Питер был такой «линейный» город. Может быть, именно в связи с этим Андре меня и пригласил.
Мне он говорил, что давно искал преподавателя на это направление. Даже стал смотреть в других городах, специально ездил на «Salsa Night Awards», а потом на видео случайно увидел меня.
— Но в Питере всё-таки появилось в последнее время несколько афро-кубинских проектов. Объединение «африканских сил» за этим последовало, или каждый занимается своим в своём углу?
— Внешне это выглядит так, что каждый занимается сам по-своему. Но в нашем «кубинском кругу» мы стараемся друг друга поддерживать. Румбатеки «Pena de rumba», вечеринки, какие-то события… Я так полагаю, что мы хотим сотрудничать и поднимать Питер в этом направлении.
Насколько это получается, — непонятно, визуально не всё видно. Но с тем же Андреем Брюховских мы регулярно поддерживаем связь: он с учениками приходит на какие-то мои мероприятия, и нас зовёт на свои новые идеи и проекты.
— Что всё-таки Вы бы назвали особенностями своего стиля?
— Ой, прям «мой стиль». Не уверен, что он у меня появился уже. Интересный вопрос.
— Ну, всё таки «Мистер опора», как гласят правила, «будущий мистер сальса».
— Вот мне интересно, почему эта номинация не пропагандирует кубинскую культуру. На мой взгляд, у нас много сильных преподавателей «кубинского» стиля, но премию до сих пор берут очень многие преподаватели «линейки».
— А как бы Вы оценили уровень «кубинской» сальсы в России?
-Вообще он очень высокий, но «зонированно» — где-то очень хорошо танцуют, где-то – ещё совсем почти не танцуют. Страна большая – видимо, не все могут позволить себе ездить на фестивали регулярно, возить и развивать своих учеников.
Как спортивная подготовка на танцы влияет
— И всё-таки про личный стиль…
— Наверное, моя отличительная особенность – скорость. Я – любитель очень высоких скоростей. Очень много всяких фигур, alarde, перебирания ногами – я бы себя назвал «шустрым».
— Акробатическая подготовка помогает?
— Даже не только она. Я был кандидатом в мастера спорта по шестидесятиметровке, очень быстро бегаю. Скорость помогает и акробатика тоже.
-Кстати, а как тут быть с учениками? Ведь современное течение в сальсе – тимба и афро – это стили, которые требуют большой физической подготовки. И как быть, если в группу приходят люди с опытом больше офисной работы?
— У меня как раз недавно было видео, где я сижу на велотренажёре и объясняю: на танцах вы вряд ли сможете привести своё тело в хорошую физическую форму. Помимо танцев, нужно чем-то заниматься чем-то ещё.
Это на самом деле касается и учеников, которые приходят. За шесть-семь лет моей карьеры очень немногие хотели заниматься афро так серьёзно, как хотел от них я. И только позанимавшись сальсой год или два, они понимали: им нужно что-то ещё. И шли на афро, на тимбу.
Второй момент – если преподаватель умеет увлечь ученика и зажечь афро – тогда ученик поймёт, что это интересно, круто, развивает пластику. А если ученик этого от преподавателя не видит, то он, то он, скорее всего, и не заинтересуется. У меня много учеников, которые афро заинтересовались, с которыми мы ездили на фестивали, и кто в дальнейшем стал преподавателями. То есть, заразить людей я смог.
— Как «заразить танцора»? Состояние, когда люди начали думать о собственной форме, о всяких нюансах, об аутентичности, — это скорее состояние профессионального танцора. Всё-таки у нас очень небольшой процент людей, которые уделяют танцам много времени, копают, уточняют, какой это ориша, какой шаг. Специфическая всё-таки область.
— Ученики должны видеть своего преподавателя. Если они видят, как он танцует, как это смотрится, что он получает удовольствие, заряжает людей, они потянутся.
И вопрос опять в том, как это всё выглядит со стороны. Своим ученикам я не говорю: «Вы должны в каждой сальсе кидать вакуны, вставлять Элегуа». Я даже противник этого.
В общем, людей нельзя заставить этим заниматься. Их надо удивить. Мне многие ученики говорят: «На тебя смотришь – и кажется, что повторить это нереально. И это побуждает попробовать».
А потом, когда у ученика начинает получаться, он доволен собой, и видит прогресс – вчера он не мог что-то сделать, а сегодня у него получилось. И он видит развитие своей пластики и координации.
Об обратной связи и движении дальше
— Как наладить диалог с учениками, добиться обратной связи? Я просматривала страничку Вашей школы – там куча отзывов, и они подробные. Но часто бывает, ученика на отзыв не сподвигнешь: пришёл, отзанимался и ушёл. Тусовка молчащая: что понравилось, что не понравилось, от людей не добьёшься.
— Не знаю даже. Это – абсолютно добровольные их высказывания. Мне кажется, если человеку что-то понравилось, — он готов со всем миром этим поделиться. И наоборот: если что-то не понравилось, он будет это утаивать, и высказываться за спиной.
Многие оставляют отзывы, очень много людей пишет отзывы лично.
— Появился в личном владении такой приятный кусочек паркета со званием. Что будет дальше?
— Я вообще не ожидал, что получу, не относился серьёзно ни к этой паркетине, ни к своему причастию к награде. Потому что уровень премии – всероссийский, а я как-то не чувствую себя персоной такого масштаба. Но получить, конечно, было приятно. И теперь надо двигаться дальше.
Тут всё просто: надо развивать учеников, прививать им афро-кубинскую культуру, ездить, куда тебе приглашают, продвигать это дело в маленьких городах. Я думаю, в моей работе ничего прям серьёзно не поменяется: так же продолжу заниматься любимым делом, и это так же будет приносить свои результаты.
