Когда мы записывали это интервью, в нём раз пять или шесть повторилась фраза: «И мне это страшно понравилось!» Повторялась она по разным поводам, но всегда обозначала первое впечатление. Фразу мы в итоге поправили. Но мне почему-то кажется, что именно в ней заключается очень важный секрет.
— Можно я в самом начале озвучу потрясающую вещь? Кубок «Препод-пати» по сальсе был завоёван через неделю после пятидесятичетырёхлетия. Так?
— Да, у меня семнадцатого октября день рождения, а двадцать четвёртого был Кубок.
— А когда Вы начали танцевать?
— Это вопрос размытый. Можно считать началом 2009 год.
Вообще история про то, как я попала на сальсу, — длинная. Танцами я мечтала заниматься с детства, но никак не получалось – не знаю, почему. Может быть, занималась музыкой, и не было времени. Может быть ещё почему-то…
А потом уже коллега по работе как-то сказал, что по субботам ходит на танцпол. Мне стало любопытно, и я пришла. Оказалось, что это танцпол для пенсионеров. Билет двадцать рублей: во Дворце культуры танцуют бабушки. Коллега тоже танцует, тогда ему было пятьдесят пять, и для него это спорт. Вообще спортом он занимается летом – велосипед, триатлон и прочее. А зимой ему нужно было как-то держать форму.
А я пришла – и у меня двойственные чувства. С одной стороны, «что я тут делаю?» Хотя я там была не самая молодая, были и моложе. А, с другой стороны, смотрю на этих бабушек возраста моей мамы, и думаю: «Класс! Хочу быть такой бабушкой!»
— Но они, наверное, танцевали вальс и что-то подобное?
— Вальс, танго… А потом им включают быструю музыку типа Верки-Сердючки, и они танцуют в кругу. Такая дискотека. Старичков мало – в основном, бабушки, но те, которые есть, активно приглашают женщин на все танцы.
Так вот, этот коллега на той дискотеке начал меня учить хастлу.
— А он-то откуда знает про хастл?
— Он утверждает, что в студенческие времена учился в Риге, и там уже в восьмидесятые годы всё это было. Вот я, например, в своё время, когда дискотеки только появлялись, была членом дискоклуба и организатором. Но этого танца я не знала – у нас так не танцевали.
А мой коллега – такой человек, он в принципе любит всех всему учить. Меня – хастлу, боксёра – боксу, хоккеиста – играть в хоккей, то есть, я была — очередной его проект. И хастл мне понравился.
Но я сказала: «Что мы тут делаем? Пойдём на нормальную дискотеку, где нормальная музыка 80-х – и будем танцевать там». Он согласился, и мы пошли – у нас тут есть такое по пятницам.
Мы пришли – и мне очень понравилось! Музыка действительно была наша — та, «ритмы зарубежной эстрады». Мы стали танцевать хастл, и не только. И вдруг видим: какие-то люди тоже танцуют хастл. И мне было удивительно: кто же, кроме меня, ещё знает этот танец?
Мы подошли, познакомились, они сказали, что занимаются танцами: совершенно бесплатно, три раза в неделю по два часа – хастл, сальса и бачата. Один энтузиаст каким-то совершенно непонятным образом договорился в столовой медучилища, и ему разрешили с восьми до десяти вечера там заниматься.
Нас там было человек десять, может быть, пятнадцать. И вот там я стала делать первые шаги в сальсе…
— А такой вопрос: на работе про всё это знали? Основной российский вопрос: что сказали на работе, когда узнали, что два человека – один за пятьдесят, другой под пятьдесят – мотаются по танцам?
— Ну, коллегу и так все знали как человека со странностями. А про меня сказали: «Молодец! Здорово!»
Дальше события стали развиваться бурно. Когда я ходила на дискотеку с бабушками, то познакомилась там с одним мужичком (у него машина заглохла – я его буксировала), он печник. Летом он кладёт печки, а зимой танцует танго и вальсы, и знает всё про где какие школы, дискотеки, и где учат танго.
И он мне сказал, что в нашем городе открывается клуб «Galladance». После открытия весь месяц по пятницам там вечеринки, и «ты должна туда сходить». И я пошла.
— А печнику сколько лет?
— Глубоко за шестьдесят.
— Послушайте, что у вас там в Перми происходит? У вас не только мужики танцуют, но они танцуют в таком возрасте, когда остальные россияне дома сидят и телевизор смотрят.
— (Смеётся). На самом деле их не так много. Коллега вот быстро слился, а тот, который печник, наверное, до сих пор танцует, просто я его не встречаю – мы с ним в параллельных тусовках.
Но с его лёгкой руки я попала в «Galladance».
Потом там я открыла для себя линди-хоп. Я не знала, что это такое – вроде «хип-хоп» и «линди-хоп» — одно и то же. Но потом на вечеринке преподаватель станцевал с какой-то девочкой, которая умеет. И я поняла: «Вот! Вот это я хочу! Вот это мне страшно нравится! Музыка и всё».
И я начала туда ходить. «Galladanc’у» я благодарна хотя бы за линди-хоп. К этому преподавателю я ходила на всё, на что мне позволяло расписание выходных дней, и потом стала ходить на вечеринки линди-хопа.
— А дома что про это всё сказали? Я понимаю, что внука тогда не было, но ведь бабушка пропала на все выходные.
— Внук тогда уже был – у меня два внука. Одному сейчас двенадцать, а другому пять.
Дело в том, что я не сижу с внуками: они на тот момент жили от меня далеко – в Москве. Потом вернулись в Пермь, но всё равно живут далеко. Я их вижу не так часто. Конечно, я к ним приезжаю раз в две-три недели, они к нам приезжают, когда могут. Но всё равно получается немножко далековато.
— Нероссийская какая-то история…
— Ну, у меня же сыновья. А к внукам ближе бабушки, которые мамы невесток. Короче, у меня руки развязаны. (Смеётся).
Но мужа своего я приводила на вечеринку линди-хоперов, он видел, как я там танцую. Ему нравится, что я этим занимаюсь, и он нисколько не возражает.
— Но сам не танцует…
— Не танцует, потому что он рыбак, и ему жалко тратить время на эту ерунду.
Я его несколько раз приводила на вечеринки, он знает многих моих друзей и понимает, что я никуда не денусь, приду домой. (Смеётся). И ему даже больше нравится, что я занимаюсь, не сижу дома, не смотрю по семь сериалов, как это было до того. Потому что до того, как я начала танцевать, я в пять приходила с работы, и до двенадцати успевала посмотреть семь сериалов.
Ну, не то, чтоб только смотрела. Я шила, стирала, готовила еду, а фоном переключала каналы.
— Стоп. Тогда я ничего не понимаю в энергетике. Была примерная хозяйка: дома шила и смотрела сериалы. А потом начался линди-хоп.
— Да, я ходила на занятия и на вечеринки…
Где-то в июне я начала ходить в «Galladance», а в сентябре девочки, которые ходили в другие школы, пригласили меня на вечеринку – просто на вечеринку под живую музыку.
Это была знаковая вечеринка: на неё пришли все школы города, какие есть, даже те, которые позиционируют себя отдельно. И преподаватель «Galladance» с нами пришёл, а ему за это потом попало.
И на этой вечеринке я увидела, что наш преподаватель сальсу танцует, как белая ворона, а все остальные – по-другому. И я поняла, что хочу танцевать, как они все – почему я должна танцевать непонятно что?
На вечеринке организатор представила нескольких ребят и сказала: «Вы можете их пригласить». И мне захотелось попробовать свои силы – я же уже давно танцую, с самого июня.
Я приглашаю одного мальчика, как потом выяснилось, преподавателя. А он и говорит:
— Я танцую только касино.
— О, я танцую всё! – а нам тогда не объясняли разницу.
— А где Вы занимаетесь?
— В «Galladanc’е».
Он начинает танцевать – и делает со мной самые несложные фигуры: enchufla, basilla, прогулка. Оу! Я хорошо танцую.
Но с этой вечеринки я задумалась: а продлять ли мне абонемент в «Galladance»? И стала ходить на вечеринки в разные школы. Пришла в одну, там был наш Алексей Ворохов, я его пригласила, и в конце танца он мне говорит:
— Музыку Вы, конечно, слышите, но основному шагу Вам надо поучиться.
Представляешь, это мне-то, крутой сальсере? Я ж танцую почти полгода! (Смеётся). Тогда мне стало смешно, но он был на 100% прав.
— Стоп. Вот тут мы притормозим. У нас обычно молодые девочки, все разодетые, приходят на сальсатеку и стоят у стенки. И тут, значит, Нина Попонина, сорока восьми годов, в первый раз приходит на сальсатеку и танцует с преподавателем. Это как?
— А я понимаю, что меня никто не пригласит, если я буду стоять у стеночки. А попробовать очень хочется. А его всё равно девочки приглашают. И, если у меня есть шанс его пригласить, то… Девочек много, и преподаватель не может всех вытанцевать. Тут уж кто догнал, тот и победил.
В общем, таким образом, я сходила в разные школы. В одной мне совсем не понравилось. Там они учат всё какими-то связками. Я пригласила мальчика; он меня ведёт в танце, и я знаю, что он должен вести, а я вестись. И тут я пошла куда-то не туда, куда он задумал. И он спрашивает: «А Вы разве не знаете эту связку?»
Мне стало странно. Я говорю: «Нет, не знаю, и, по-моему, не должна знать». В общем, в ту школу я не пошла. Выбирала-выбирала – и попала в школу к Оксане Трясцыной. Там три года занималась, пока Оксана не уехала. А потом из той школы постепенно образовалась «Me gusta», в этом году ей исполнилось три года.
Так постепенно я начала заниматься очень активно – четыре раза в неделю плюс в субботние и воскресные вечеринки. Мне хотелось скорее, всё и сразу. И постепенно достигла того уровня, когда захотелось ездить в другие города.
— Минуту. К городам мы сейчас ещё вернёмся. На работе что было всё это время? Я периодически вижу фотографии, на которых Нина Попонина – такая зажигалка всего офиса. И ещё там был розовый кабриолет – это чей?
— Это в Крыму в этом году. Мы ездили в отпуск всей семьёй. Но специально в те даты, когда проходит Крымский сальса-форум. И с форумчанами ездили на экскурсию – пещеры, Сказочная долина. И в Сказочной долине был этот кабриолет.
На работе начальница очень с пониманием ко мне относится. Во-первых, мы с ней учились на одном курсе – давние подруги. И она позволяет мне дробить отпуск на мелкие части, поэтому 28 рабочих дней мне хватает, чтобы съездить на фестивали во весь год.
— Да я даже не про то. У нас до сих пор существует представление, что женщина после определённого возраста должна сидеть дома, смотреть сериалы и вязать носки. Представляю, что мне будут говорить в родном посёлке через несколько лет…
— Нет. У меня начальница – ровесница, а все остальные – моложе. Они говорят: «Молодец!» А начальница тоже активная, сериалы не смотрит, но у неё дача, дети, внуки, друзья и прочее. На танцы она не хочет, хотя в детстве занималась бальными и занимала первые места. Она с интересом смотрит на все фотографии, что я приношу с вечеринок, слушает мои рассказы, но сама в этом участвовать не будет. Так что у нас в коллективе всё нормально. Такого отношения ко мне, чтоб: «Куда ты, старая, попёрлась?» — нет.
А вот на улице, если, допустим, оупен-эйр, я часто вдохновляю взрослых тётенек. Они меня видят, а потом подходят и спрашивают: «А где Вы этим занимаетесь. Мы тоже хотим».
Бывают такие, которые думают, что взрослых в танцевальные школы не берут. А я им объясняю, что возраст никто не спрашивает: приходите – и занимайтесь.
— То есть, люди даже готовы потратить на это какие-то деньги? Потому что у Вас, насколько поняла, занятия начинались почти бесплатно.
— Наоборот. Я всё время покупала абонементы на большое количество занятий и очень активно впитывала знания. Потому что фитнес, например, — мне скучно. А движение под музыку – это самое то.
Я же до танцев ещё играла в народном оркестре, на домре. У нас тут есть народный коллектив, в этом году ему исполняется тридцать пять лет. Пять лет я там отыграла. Года два совмещала оркестр с танцами, но когда танцы превратились в поездки выходного дня, то совмещать не смогла.
В общем, танцы были поводом, чтобы оркестр задвинуть. Хотя были, конечно, и другие причины: там умер руководитель, стала другая энергетика, репертуар – в общем, менее интересно.
-А домра как-то помогла воспринимать сальсу? Всё-таки не самая простая музыка.
— Может быть, только в том смысле, что есть музыкальный слух.
— На сколько фестивалей в год сейчас получается съездить?
— В прошлом году это было раз в месяц и были месяцы, когда два. А в этом году — ещё чаще.
Октябрь вообще выдался очень горячим: 8 октября ездила в Челябинск на «FriendsFest». 17 октября у меня был день рождения, и я не смогла поехать. А если бы смогла, поехала бы на «Руэдаманию». Потом «Препод-пати». Потом «Мокрые майки» в Екатеринбурге. И сейчас Ижевск, «Место встречи». А теперь на «Препод-пати» я выиграла шесть фулл-пассов, на это всё надо съездить в следующем году.
Получается, что на каждый год заранее расписаны фестивали, на которые я езжу и не могу их пропустить. Январь – Красноярск, февраль – Уфа (я была уже два раза и хочу поехать в третий, потому что мне нравится там – «Уфимские сальса-каникулы»). В марте в один год я ездила в Челябинск, в другой год – в Нижний Новгород, ну, и так далее.
— И вот как объяснить людям, что надо ездить? Потому что это же деньги на билеты плюс несколько тысяч за сам фестиваль.
— Новичкам надо сказать, что нужно обязательно ехать и тратить эти деньги, чтобы получить какую-то, не знаю, цель жизненную.
Вот взять меня к примеру. Я начала серьёзно заниматься в январе 2010 года. А в марте я приехала на «Salsa Night Awards», ещё практически не умея танцевать. И смотрела на это мероприятие широко раскрытыми глазами. Потому что туда съезжаются, в основном, преподаватели. И уровень танцевания – очень высокий.
И там я подумала: «Вот это – цель. Вот так надо научиться». И потом, Оксана мне показывала людей, на которых надо равняться: «Вот, посмотри, Марина Ванюшина, Гена Ванюшин. Вот, посмотри, Сергей Газарян», — тогда ещё молодой, но уже очень талантливый, так скажем. Ещё там был конкурс шоу-номеров, на который я тоже смотрела, широко открыв глаза.
Я, конечно, за весь этот фестиваль станцевала всего два танца, я и этому была рада. Я там познакомилась с Витей Рыбаковым. Он тогда танцевал ещё не очень, и я подумала: «О, вот мальчик более-менее на моём уровне, ну-ка я его приглашу». Мы с ним хорошо потанцевали, потом разговорились.
Поэтому надо ездить, как иначе?
— А контакты с людьми Вам всегда было так легко находить?
— Да, мне говорят, что я – открытый человек. Хотя если бы Виктор тогда не начал мне в танце улыбаться, я бы, конечно, не почувствовала, что могу с ним заговорить: спросить, откуда он, давно ли танцует, и всё такое. Если бы он смотрел на меня сквозь какую-то стену, я не стала бы в неё толкаться.
— А если люди смотрят, как сквозь стену, это неправильные люди или неправильное место, из которого лучше уйти?
— Конечно, место. Потому что всегда есть другие люди, с которыми можно пообщаться.
Понимаешь, если меня не приглашают, я отношусь к этому с пониманием. Стоит тётка, откуда они знают, как я танцую, вдруг они думают, что меня надо таскать?
Поэтому я приглашаю. Конечно, выбираю при этом людей своего уровня. Хотя теперь мне уже больше нравится танцевать с преподавателями, чтобы почувствовать качество танца.
В моей жизни были очень курьёзные случаи по поводу приглашений. К примеру, однажды «Mambotribe» проходил в Екатеринбурге, было это чего-то давненько. Я тогда танцевала только касино, и присматривалась, кто из партнёров танцует этот стиль, чтобы их пригласить.
Смотрю, танцует мальчик, пригласила. Он мне не отказал, но сделал со мной пятьдесят восемь энчуфл, и больше никаких других фигур. И танцевал с каменным лицом, а я улыбалась. А в середине танца он вдруг сказал: «Спасибо», — и ушёл. Хотя до этого, я видела, что танцевал он всё.
Видимо, он меня просто изводил, ждал, пока я скажу: «Хватит!», — а я не сказала. Ну, или ему не понравилось, как я исполняю энчуфлу. (Смеётся).
Потом ещё был случай на «FreeStyle Salsa Fest’е», на оупене. Я тоже так погляделась, приглашаю мальчика, а он говорит: «Я не умею». И тут же на этот же танец приглашает другую девочку.
Может быть, он, конечно, подумал, что я хорошо танцую, рассчитал силы, и не решился пойти со мной танцевать. Но я расценила это по-другому. Но, опять же, без всяких претензий, мне просто смешно.
В Красноярске был случай. Я про мальчика не знала, из какого он города, и только в этом году обнаружила, что, оказывается, из Нижнего Новгорода.
В общем, было: он танцует с красивой девочкой, но мучается страшно — она ни в зуб ногой, он ей на ухо шепчет, куда идти. Ну, думаю, приглашу его, он хоть нормально потанцует. Приглашаю его, а он мне:
— Не вариант!
— Ну, — думаю, — и правда, не вариант.
Потом на других фестах я его встречала, но, естественно, танцевать уже не звала, он у меня пошёл под кличкой «Не вариант». А в этом году на «Препод-пати», он меня пригласил сам. Мне, конечно, надо было бы сказать: «Не вариант!», — но я подумала, что он не вспомнит и не поймёт.
— А на Кубке Препод-пати кто кого пригласил?
— Там чаша с бумажками, и по жребию ученик достаёт себе преподавателя. Я сначала не хотела участвовать, эту чашу проносили мимо. А со мной была Люся Горкунова из Перми, она преподаватель. И я вижу, что она хочет участвовать, и девочку с чашей к ней зову. А девочка говорит: «Люся – преподаватель, её бумажка лежит в другой чаше – для учеников-мальчиков».
А в чаше на этот момент остаётся всего две бумажки. «Ну, думаю, — попытаться, что ли? Выиграю какой-нибудь утешительный приз». Взяла – оказался Дима Ганзевич. А Дима стоял рядом, и я ему показала, что он мне достался. Он мне ещё руку подал и поприветствовал.
Потом началась регистрация, на неё идут не все, кто был в жребии: кого-то нет, кто-то с кем-то танцевать не хочет и так далее. И я стою, и Диму не ищу. Он сам подошёл, ручку так под локоток поставил, и мы пошли.
А потом – всё сделал Дима, он выбрал правильную тактику. Потому что конкурс-то не танцевальный, а на «кто смешнее» и «кто не растеряется». Дима делал всё как можно смешнее, а я ему подыгрывала.
Например, в финале включили тимбу, и там надо было румбу вставлять. Так Дима устроил такую пародию на румбу – и я ему в ответ тоже – рубленую такую. А потом включили ламбаду – и мы выдали пародию на ламбаду. Причём когда Стас Швецов организовал всех в одну строчку, Дима меня туда не повёл. Они там уже кто летку-еньку, кто меренге, но мы упорно гнули свою ламбаду. Нам, по крайней мере, было весело.
— Что самое главное в танцах, что они дают человеку?
— Заряд бодрости, настроение. Я не люблю слово энергетика, но, может, её.
— Жизнь изменилась после того, как исчезла домра, и появились танцы?
— Наверное. Во-первых, появилось много друзей, общения. И оно не только танцевальное, ведь есть какие-то совместные выезды, другие мероприятия.
— Но они ведь все там маленькие…
— А я не чувствую себя сильно старше. Многие обращаются ко мне на «ты», и мне это нравится. Кто не может, обращается на «Вы», но просто с уважением.
А для Наташи Волковой я, например, «сальса-мама». Мы с ней три года подряд ездили на «SeaSky SalsaFest», а у нас примерно одинаковые причёски. И вот её приглашает какой-то молодой человек и спрашивает: «А у мамы надо разрешения спросить?»
А у другой девочки спросили: «Это сестра?»
— Получается, что сальса – это секрет молодости?
— Наверное, дело не в сальсе. Просто, когда общаешься с молодыми, чувствуешь себя моложе, — это в любой компании так.
